Мятежная

Тобиас смотрит на часы и выставляет пальцы в мою сторону. Семь часов ровно.

Мой взгляд продирается вверх, сквозь паутину стали. Над головой звучат шаги. А потом – голоса.

– Привет, Джек, – говорит кто-то незнакомый.

Это, должно быть, Макс, тот самый, который назначил Эрика лидером Лихачества и по приказу Джанин сделал процедуру инициации в Лихачестве более грубой и жестокой. Я никогда с ним не общалась, но от одного его голоса вздрагиваю.

– Макс, – произносит Джек. – А где Джанин? Я думал, она придет, по крайней мере из вежливости.

– Мы с Джанин делим обязанности согласно наши способностям, – отвечает тот. – Это означает, что решения в военной сфере принимаю я. Думаю, то, что мы делаем сегодня, входит в их число.

Я вздрагиваю. Я не слишком-то много слышала, как Макс разговаривает, но в его ритме речи и подборе слов нечто… чужое.

– Отлично, – соглашается Джек. – Я пришел, чтобы…

– Должен известить тебя, никаких переговоров не будет, – перебивает Макс. – Чтобы вести переговоры, надо быть на равных, а ты с нами не на равных, Джек.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что ваша фракция – единственная совершенно бесполезная. Правдолюбы не обеспечивают нас защитой, пропитанием или технологиями. Значит, для нас вы никчемны. И вы не слишком много сделали, чтобы обрести уважение у находящихся у вас лихачей, – продолжает Макс. – Вы – совершенно беззащитны. Поэтому рекомендую в точности исполнить мои указания.

– Ты, кусок дерьма, – сквозь зубы цедит Джек. – Как ты смеешь…

– Давай не будем горячиться, – спокойно отвечает Макс.

Я прикусываю губу. Надо верить инстинктам, а они говорят, что здесь что-то не так. Ни один уважающий себя лихач не скажет «горячиться». И не станет так хладнокровно реагировать на оскорбление. Он ведет себя, как другой человек. Как Джанин.

У меня по затылку идут мурашки. Все абсолютно логично. Джанин никому не доверит говорить от своего имени, особенно – вспыльчивому лихачу. Лучший способ решить это – дать Максу радиогарнитуру. А сигнал от гарнитуры идет метров на четыреста, не больше.

Я ловлю взгляд Тобиаса и медленно подвожу руку к уху. Потом показываю вверх, туда, где, по моей прикидке, стоит Макс.

Тобиас на мгновение хмурится, а затем кивает, но я не уверена, понял ли он меня.

– У меня три требования, – говорит Макс. – Во-первых, вы возвращаете нам лидера Лихачества, которого вы пленили, безоружного. Во-вторых, позволяете нашим солдатам обыскать ваше здание, чтобы мы могли забрать дивергентов. В-третьих, сообщаете нам имена всех тех, кто не подвергся инъекции симуляционной сыворотки.

– Зачем? – с горечью спрашивает Джек. – Для чего вам их имена? Что вы намереваетесь с ними делать?

– Целью наших поисков, для начала, является обнаружение и изоляция дивергентов. А насчет имен, так это вас не касается.

– Что?!

Я слышу шаги и гляжу сквозь сетку. Джек схватил Макса за ворот.

– Отпусти меня, или я прикажу охранникам стрелять, – напоминает Макс.

Если Джанин говорит Максу по гарнитуре все, что он должен произнести, значит, она должна видеть, как его схватили. Я наклоняюсь вперед и рассматриваю дома по другую сторону моста. Слева от меня русло реки изгибается. У берега стоит невысокое здание из стекла и металла. Наверняка она там.

Я начинаю лезть обратно на главный каркас и подползаю к лестнице, ведущей на Уокер-Драйв. Тобиас тут же начинает пробираться следом, Шона хлопает Линн по плечу. Но Линн занята чем-то другим.

Я слишком поглощена мыслями о Джанин и не замечаю, что Линн достала пистолет и забирается вверх, к краю моста. Шона просто открыла рот и не может отвести от нее взгляда. Линн делает мах, перескакивает вперед и хватается за край настила моста. Закидывает вверх руку с пистолетом. Указательный палец уже на спусковом крючке, и нажимает его.

Макс охает, хватаясь за грудь, и падает навзничь. Когда он отводит руку, на ней кровь.

Я уже не пытаюсь никуда карабкаться. Просто спрыгиваю в грязь, следом за мной – Тобиас, Линн и Шона. Ноги тонут в иле, и, когда я начинаю вытаскивать их, раздается чавканье. Ботинки слетают с ног, но я продолжаю двигаться, пока не выбираюсь на бетон. Гремят выстрелы, пули ударяют в грязь позади нас. Я прижимаюсь к стене под мостом, чтобы в меня было труднее целиться.

Тобиас прижимается ко мне, и его подбородок оказывается у меня над головой, а грудь – прижатой к моим плечам. Закрывает меня.

Я могу сбежать к правдолюбам. Там безопасно, пока. Или могу найти Джанин, у нее сейчас – самая уязвимая позиция.

О выборе и речи нет.

– Пошли! – кричу я. Взбегаю по лестнице. Остальные мчатся следом за мной. На нижнем ярусе моста наши лихачи ведут перестрелку с предателями. Джек в безопасности, один из лихачей взвалил его на плечи и уносит прочь. Я несусь еще быстрее. Пересекаю мост, не оглядываясь. Слышу позади стук ног Тобиаса. Он единственный, кто может бежать наравне со мной.

Впереди – стеклянное здание. Я снова слышу топот и выстрелы. Начинаю вилять, чтобы предателям было сложнее в меня попасть.