Мятежная

Мне нечего ответить. Мы поднимаемся по лестнице, пересекаем стеклянный пол. Затем минуем сырое помещение, где я проходила свой пейзаж страха. Судя по шприцу на полу, им кто-то недавно пользовался.

– Ты сегодня был в пейзаже страха? – спрашиваю я.

– Почему ты решила? – оглядывая меня темными глазами, удивляется Тобиас. Он распахивает дверь. Меня окутывает жаркий летний воздух. Ветра нет.

– У тебя сбиты суставы, а помещением кто-то недавно пользовался.

– Именно это я и имел в виду. Ты намного восприимчивее всех остальных.

Он смотрит на часы.

– Они сказали мне сесть на поезд в 8.05. Пошли.

Меня охватывает надежда. Может, сейчас он не станет спорить, ругаться и наши отношения станут прежними.

Мы приближаемся к путям. Последний раз мы были тут, когда он хотел показать мне залитые светом окна в домах Эрудиции и сообщить, что эрудиты планируют напасть на альтруистов. Сейчас у меня такое ощущение, будто мы направляемся на встречу с бесфракционниками.

– Еще достаточно восприимчивая, чтобы понять, как ты уходишь от ответов, – говорю.

– Да, я проходил через мой пейзаж страха, – вздыхает он. – Хотел посмотреть на изменения.

– И что-то изменилось. Так ведь?

Он убирает с лица прядь волос, не глядя мне в глаза. Я и не знала, что у него такие густые. Трудно было понять, когда он коротко стригся, как в Альтруизме, но сейчас волосы отросли сантиметров на пять, и они закрывают весь лоб. У него стал более угрожающий вид. Он меньше похож на того парня, каким был раньше и с которым у меня завязались отношения.

– Да, – отвечает он. – Но количество осталось прежним.

Я слышу гудок локомотива слева, но фары не горят. Поезд тихо скользит по рельсам, будто крадется.

– Пятый!

Мы бросаемся бежать. Отсчитав до пятого вагона, я хватаюсь за поручень левой рукой и дергаю изо всех сил. Пытаюсь закинуть ноги, но они совсем немного не долетают и болтаются в опасной близости от колес. Я взвизгиваю и закидываю колено на пол вагона, обдирая его. Влезаю внутрь.

Тобиас запрыгивает следом и тут же садится рядом со мной. Я держусь за колено и скриплю зубами.

– Дай поглядеть, – говорит он. Подымает штанину джинсов выше колена. От его пальцев на моей коже остаются невидимые глазу холодные полосы. Мне очень хочется схватить его за рубашку, притянуть к себе и поцеловать. Прижаться к нему. Но я не могу. Между нами стоит слишком много тайн.

Колено покрыто кровью.

– Неглубокая, быстро заживет.

Я киваю. Боль стихает. Он закатывает вторую штанину на ту же высоту. Я ложусь и гляжу в потолок.

– Значит, он все еще в твоем пейзаже страха?

Впечатление такое, будто у него в глазах вспыхнул огонь от целого коробка спичек.

– Да, но теперь по-другому.

Раньше он мне рассказывал, что пейзаж страха не менялся с того раза, как он впервые прошел его. Значит, случилось нечто существенное.

– Но теперь там появилась ты, – хмурится он. – Вместо того чтобы застрелить женщину, как обычно, мне пришлось смотреть на твою гибель. И я ничего не мог предпринять.

Его руки дрожат. Я думаю, как его утешить. Я не собираюсь гибнуть. Откуда я знаю? Мы живем в опасном мире, и я не настолько привязана к жизни, чтобы сделать все для своего выживания. Я не могу успокоить его.

– Они могут появиться в любую минуту, – Тобиас смотрит на часы.

Я встаю и сразу вижу Эвелин и Эдварда, стоящих у путей. Они разгоняются заранее и запрыгивают практически с той же легкостью, что и Тобиас.

Эдвард ухмыляется, глядя на меня. Сегодня у него на глазу повязка с вышитым на нем большим синим крестом.

– Привет, – Эвелин смотрит только на Тобиаса, будто меня здесь нет.

– Хорошее место для встречи – уточняет Тобиас. Стемнело, и я вижу только темные силуэты домов на фоне синеющего неба. Свет идет от немногих из них, стоящих у озера. Видимо, они в районе Эрудиции.

Поезд сворачивает туда, куда обычно он не едет – влево, в сторону от сверкания эрудитов, в заброшенную часть города. Судя по тому, что становится тише, поезд замедляет ход.

– Самое безопасное, на мой взгляд, – отмечает Эвелин. – Итак, ты хотел встречи.

– Да. Я хочу обсудить условия союза.

– Союза, – повторяет за ним Эдвард. – А кто тебе дал право заключать союзы?

– Он лидер Лихачества, – говорю я. – И имеет право делать это.

Эдвард приподнимает брови, явно удивленный. Эвелин наконец-то удостаивает меня взглядом, но лишь на секунду. Она усмехается и снова смотрит на Тобиаса.

– Интересно, – спрашивает Эвелин. – А она теперь тоже лидер Лихачества?

– Нет, – быстро отвечает Тобиас. – Она здесь, чтобы помочь мне понять, можно вам верить или нет.

Эвелин сжимает губы. Какая-то часть меня хочет задрать нос и сказать «Ха!», но я лишь слегка улыбаюсь.

– Мы, конечно, согласны на союз… но при выполнении нескольких условий, – отвечает Эвелин. – Гарантированное и равное представительство в правительстве, которое будет создано после победы над эрудитами. Полный доступ ко всем данным эрудитов, по завершении атаки. Естественно…

– Что вы собираетесь делать с имеющейся у эрудитов информацией? – перебиваю я.

– Естественно, уничтожить. Единственный способ лишить эрудитов власти – лишить их знаний.