Мятежная дочь Рима

— Кто этот раб, вон тот, такой высоченный и неуклюжий? — раздраженно буркнул Клодий, обращаясь к торговцу по имени Тор. — Этот увалень смахивает на мула, запряженного в телегу с горшками.

Бритт бросил взгляд в ту сторону, куда показывал Клодий.

— Мне говорили, что это один из самых знатных и прославленных вождей скоттов. Фалько захватил его в плен во время последнего сражения. Одо… так, кажется, его зовут.

— Принц, который подбирает объедки со стола?!

— Гальба расставил ему хитроумную ловушку.

— Ах, ну да, конечно, Гальба. Наш великий стратег. — Клодий обвел взглядом зал. Старший трибун незаметно сидел в самом дальнем углу стола, он был один, почти не разговаривал, пил мало, даже не смотрел в сторону новобрачных и игнорировал любые попытки завести с ним разговор. — Наш непобедимый воин. Это благодаря ему мне чуть было не перерезали горло.

— Ну, положим, меч к вашему горлу приставил варвар, а не старший трибун. Возможно, такой же бесшабашный молодчик с горячей кровью, как и вы сами или как этот раб, что привлек ваше внимание. Такие обычно не живут долго, поверьте. Тогда как разумные люди наслаждаются радостями жизни до глубокой старости.

— Да. В точности как он. — Клодий одним глотком осушил чашу. — Они с этим грязным бриттом, можно сказать, братья по оружию.

Потянувшись за фигой, он бросил мрачный взгляд на Валерию, но в результате только задел нетвердой рукой чашу своего собеседника и опрокинул ее на стол. Прежде чем он успел подхватить ее, чаша упала и пиво пенным каскадом хлынуло на стол. Клодий тупо уставился перед собой. Головы всех в зале повернулись к нему. Проклятие… все-таки заметили!

— Это бриттское пиво ничего лучшего и не заслуживает! — пьяным голосом гаркнул Клодий.

Римляне дружно расхохотались. Приободренный смехом, молодой трибун привстал с ложа и тут же покачнулся, едва не свалившись под стол, что заставило наблюдавших за этой сценой гостей брезгливо поморщиться. По залу пробежал шепоток. Шарф на шее трибуна привлек всеобщее внимание.

— Вообще-то, считаю я, провались оно пропадом вместе с этой проклятой Британией!

Над толпой гостей понеслись улюлюканье и свист.

— Пиво переносит тебя к тем же самым блаженным берегам, что и вино! — отрезал выведенный из себя Тор, глядя, как подскочившая рабыня вытирает лужу тряпкой. — Только оно дешевле и у него более пряный вкус.

Кое-кто из гостей одобрительно зааплодировал, а торговец щелкнул пальцами, приказав налить другую чашу. Из толпы рабов вытолкнули Одо.

— Вот как? — заплетающимся языком обронил Клодий. — Тогда прошу разрешения процитировать мнение, высказанное на этот счет императором Юлианом, когда он был в Британии. Его юмор показался мне весьма забавным.

— Да! — единодушно завопили все гости. — Напомни, что император язычников сказал по этому поводу!

За спиной Клодия Одо наклонился, чтобы наполнить чашу Тора.

— Называется это сочинение «О вине из ячменя»! — объявил Клодий.

Остальные римляне дружно расхохотались. Презрение, которое все до одного римляне питали к грубому северному напитку, было хорошо известно.

— Кто сделал тебя и из чего? — нараспев декламировал Клодий. В качестве примера он размахивал выхваченной из-под носа соседа чашей, щедро расплескивая пенистое пиво. При этом еще морщил нос, словно оно воняло. — Клянусь Бахусом, сам не знаю.

Гости пересмеивались. Кое-кто захлопал в ладоши, но было немало и негодующих возгласов.

— Вино имеет аромат нектара. — Клодий осторожно понюхал. — А это пиво, увы… отдает козой!

Смех и новые аплодисменты. Воодушевившись, Клодий раскланялся. А потом, повинуясь какому-то непонятному побуждению, выхватил из рук Одо флягу с пивом и опрокинул ее ему на голову.

Раб оцепенел. Смех в зале замер. Одо слепо смотрел куда-то в сторону, смаргивая пиво, заливавшее ему глаза.

Окинув взглядом мокрую голову раба, Клодий блаженно ухмыльнулся:

— Что, малютка кельт? Тебе не нравится твой родной напиток? Или ждешь, когда я налью тебе еще?

Раб, уже наученный горьким опытом, предпочел промолчать.

Клодий ждал, словно надеясь, что рабу изменит выдержка. Так и не дождавшись ответа, он швырнул в него флягу, заставив Одо резко отпрянуть в сторону. Остаток пива выплеснулся ему в лицо.

— Не думаю, что наш принц скоттов разделяет вкусы римлян. Может, он слишком хорош для нас?

В зале повисла напряженная тишина.

Внезапно раб, резко вскинув голову, окатил Клодия и Тора пивом.

Клодий взвился от ярости:

— Проклятие! — Выхватив из рук раба флягу, он с размаху ударил ею Одо по голове. Раб рухнул на пол.

Видя, что дело зашло слишком далеко, Фалько решил вмешаться:

— Клянусь рогами Митры, ты пьян, Клодий! Сядь и успокойся!

Покачиваясь, Клодий повернулся к нему:

— Напротив, любезный хозяин, я пока что недостаточно пьян, уверяю тебя. Поскольку половина того, что я выпил, вылилась через эту дыру, что оставил кельтский меч у меня в глотке! — Он ткнул пальцем в повязанный на шее шарф и загоготал собственной шутке. Пьяный смех его смахивал на рев осла.

Гальба с неожиданным интересом следил за этой стычкой.