Мятежная леди

Фиона смотрела на него ошеломленно, и он вдруг понял, что она впервые слышит свой новый титул. Ведь священник не делал официального оглашения. Улыбнувшись, он с радостью и облегчением увидел, что она улыбается в ответ.

Спешившись, они разбудили конюшего, чтобы поручить ему лошадей под присмотром Дэви, и вошли в дом. Старательно обходя спящих на полу, направились во внутренние покои.

— Боже, какой беспорядок! — воскликнула Фиона, едва они оказались в комнате Керкхилла.

Нижняя часть изголовья кровати, украшенной искусной резьбой, была разбита, и посередине зияла дыра, обнаруживая обширное пустое пространство внутри. Пол был усеян деревянными обломками и щепками.

— Похоже, ее взламывали киркой, — заметил Керкхилл. Он заглянул внутрь. — Тут пусто, но, похоже, что-то хранилось раньше. Пыль лежит полосами. — Выпрямившись, он сказал Джошуа: — Сегодня я буду спать в спальне моей леди. А завтра решим, что с этим делать.

— Да, сэр, — ответил Джошуа, не сводя глаз с дыры в каркасе кровати. — Там слева были петли, как для небольшой дверки. Старый Джардин был тот еще хитрец, правда?

— Иди спать, Джошуа. Идем, Фиона, — добавил он, обнимая ее за плечи. — Воспользуемся лестницей черного хода.

Усталость одолела Фиону задолго до того, как они добрались до Спедлинса. Но стоило ей переступить порог спальни, которую она когда-то делила с Уиллом, и ей стало не до сна — ее охватило смятение.

В распахнутом настежь окне сияла луна, освещая огромную постель.

Фиона колебалась, не смея приблизиться к этой постели. Тогда Дикон обнял ее за талию и попросил:

— Взгляни на меня, дорогая.

Она подняла на него глаза, и он спросил:

— Что не так?

— Я… Я этого не ожидала, — призналась Фиона. — Я думала, что мы будем спать в твоей постели. Не покажется ли это… то есть не покажется ли тебе, словно… — Она смущенно замолчала, не зная, как облечь в слова эту крайне запутанную мысль.

Керкхилл взглянул ей в лицо, положил руки на плечи, как делал каждый раз, когда хотел поговорить с ней серьезно.

— Любимая, я знаю, что эту постель ты делила с Уиллом. Но для меня это только твоя постель, а также постель, в которой родился на свет твой малыш. Меня не терзают привидения. Если тебе неловко спать здесь…

— Только не говори, что хочешь уйти! Я лишь боялась, что ты…

— Мне наплевать на Уилла Джардина. Ты моя, Фиона. Ты моя любимая. А ему ты никогда по-настоящему не принадлежала.

Фиона кивнула.

В лунном свете Керкхилл помог ей снять все, кроме сорочки, и начал раздеваться сам, пока она расчесывала и заплетала на ночь волосы, не сводя с него любящего взгляда. Вскоре он вернулся к Фионе, развязал ленточки ее сорочки — уже второй раз за эту ночь — и снял ее, бросив на пол. Потом подхватил Фиону на руки и понес к постели.

Их любовная схватка на сей раз вышла бурной, и Фиона, уступая чувствам, которые в ней пробудил Дикон, пыталась подражать тому, что делал он, чтобы доставить ему наслаждение. Ей очень хотелось знать, что еще бы ему понравилось, однако решительно не хотелось прибегать к тем штучкам, которым ее обучил Уилл. Вдруг Дикон не одобрит?

Потом они лежали, удовлетворив страсть. Фиона глубоко вздохнула — ей никогда еще не было так хорошо.

— Это было прекрасно, — шепнула она.

— Да, это было прекрасно, — эхом отозвался Керкхилл. Воцарилось долгое молчание, прежде чем он сказал сонным голосом:

— Ты не спишь, дорогая?

— Еще нет…

— О чем думаешь?

Ее язык, казалось, вдруг прилип к нёбу.

— Фиона?

— Не знаю, как сказать…

— Просто скажи, что у тебя на душе.

Фиона какое-то время еще молчала, а потом произнесла:

— Ты отличаешься от Уилла.

— Надеюсь на это.

— Во всех отношениях. Поэтому я не знаю, что понравится… и что не понравится, когда мы с тобой занимаемся любовью.

Его тихий смех отозвался в ее теле страстной дрожью. А ведь только что она думала, что совершенно обессилела.

— Милая, — сказал Керкхилл. — Можешь делать со мной все, что тебе нравится. С восторгом приму все, что доставит удовольствие тебе. Помнишь, я говорил, что в одном твоем пальце столько силы, что хватит, чтобы победить могучего мужчину?

— Да, но ты иногда говоришь очень странные вещи.

— Я имел в виду силу, которой ты обладаешь. Это способность воспламенять мужчин страстью. Если бы ты только знала, как часто я мечтал, что лежу с тобой рядом!

Он лег на спину, а Фиона, улыбаясь, уютно пристроилась рядом. Керкхилл сказал, что мечтал о ней! И это привело ее в восторг куда больший, чем он мог предполагать.

Когда Керкхилл открыл глаза, вместо луны светило яркое солнце. Он сразу понял, что уже позднее утро.