Мятежная весна

– Принцесса Клейона изведала весьма прискорбные личные потери и сердечное горе. Поистине, это одна из отважнейших девушек, которых я когда-либо видел, и я могу понять, отчего ее так любят в Ораносе! – Если верить голосу и лицу, король Гай питал к пленной принцессе искреннюю приязнь. – Всем известно, что она была помолвлена с государем Эроном Лагарисом, достойнейшим молодым вельможей и доблестным защитником ее чести. Нам известно, как однажды в Пелсии он защитил принцессу от нападения какого-то негодяя из местных.

Брайон снова с силой вцепился в руку Йонаса. Только ощутив его хватку, Йонас обнаружил, что, оказывается, успел стиснуть кулаки и сделать шаг вперед – немедленно поквитаться за ложь, очернявшую его брата.

– Утихни! – зарычал Брайон.

– Да я пытаюсь…

– Плохо пытаешься!

Король тем временем притянул к себе Клео.

– Тот случай принес государю Эрону немало чести в глазах покойного короля Корвина, и король отдал ему руку принцессы. Была назначена свадьба, которую, как нам известно, в Ораносе ждали с большим нетерпением.

Эрон заулыбался, его глаза горели торжеством.

Йонас же вдруг сообразил, к чему клонил король: собирался назначить дату венчания Эрона и Клео.

Гай же кивнул в сторону молодого вельможи:

– На мой взгляд, государь Эрон – вполне достойный жених для нашей принцессы!

Йонас молча кипел, наблюдая, как высокородное ничтожество купалось в лучах славы, добытой обманом и кровью. Гаденыш совершил гнусное преступление – и его еще наградить собирались! Ненависть молодого пелсийца достигла небывалого накала, превращая его в чудовище, способное пожрать весь мир.

Но король еще не закончил.

– Вчера я пришел к очень важному решению…

В толпе не раздавалось ни звука. Люди жадно слушали, наклонившись вперед, ожидая, что будет дальше. Йонас не мог отвести взгляда от государя Эрона, от его мерзкой, торжествующей физиономии.

– Я расторгаю помолвку между государем Эроном и принцессой Клейоной, – сказал король Гай.

Толпа дружно ахнула. Лицо Эрона точно окаменело, улыбка замерзла.

– Принцесса Клейона во всех смыслах представляет благословенный Оранос, – продолжал монарх. – Она дочь этой страны, ваша общая дочь, и я знаю, как вы ее любите. И я решил воспользоваться возможностью, чтобы объединить Митику еще прочней нынешнего. Итак, я с удовольствием объявляю о новой помолвке и о назначенной через сорок дней свадьбе между моим сыном, принцем Магнусом Лукасом Даморой, и любимой оранийцами принцессой Клейоной Авророй Беллос! – И, взяв руки Клео и Магнуса, соединил их. – Немедленно по завершении свадебного обряда молодые отправятся в путешествие. Магнус и Клейона объедут Митику, являя собой символ единства и золотого будущего, в которое мы войдем вместе!

Минуло еще мгновение тишины… И большая часть толпы разразилась криками одобрения. Кое-кто – с видимой тревогой, но иные – с явным предвкушением пышной свадьбы и последующего путешествия.

– Во как! – сказал Брайон. – А я и в мыслях не держал!

Йонас продолжал остолбенело смотреть вверх, на балкон.

– Слушай, хватит с меня, – проговорил он затем. – Вот что, пошли-ка отсюда. Прямо сейчас!

– Давай, а я за тобой.

Йонас наконец отвел взгляд от Клео, чье лицо было все так же непроницаемо и бесстрастно, и начал проталкиваться прочь, заодно пытаясь привести в порядок безумно метавшиеся мысли. Больше всего его, по идее, должно было заботить известие об этой, как ее, Имперской дороге. На что она понадобилась, что все это значило? Что вообще было на уме у короля?

Судьба принцессы, отныне помолвленной со своим злейшим врагом, вроде была делом одиннадцатым.

Но почему ее участь так его беспокоила?

Клео Оранос

– Итак, я с удовольствием объявляю о новой помолвке и о назначенной через сорок дней свадьбе между моим сыном, принцем Магнусом Лукасом Даморой, и любимой оранийцами принцессой Клейоной Авророй Беллос!

У Клео вырвался судорожный вздох.

Весь мир завертелся перед глазами, в ушах зазвенело. Вот принцессу потянуло вперед – это король привлек ее к себе, а потом ладонь ощутила теплое и сухое пожатие. Клео вздрогнула и увидела рядом с собой Магнуса, стоявшего, как всегда, с непроницаемым видом. Черные волосы спадали на лоб до самых глаз, смотревших на толпу. А народ радостно кричал и хлопал в ладоши, словно этот несусветный ужас на самом деле сулил радость и счастье.

Казалось, миновала целая вечность, прежде чем Магнус наконец выпустил, вернее, выронил ее ладонь и повернулся к своей матери, которая тут же взяла его под руку.

Эрон ухватил запястье Клео и утянул ее с балкона назад в замок. Его дыхание, как обычно, отдавало вином пополам с едким дымом сигары.

– Это что вообще было? – прошипел он.

– Я… я не знаю…

Лицо Эрона было краснее свеклы.

– Ты знала, что это должно было произойти? Что он собрался расторгнуть нашу помолвку?

– Нет, конечно, откуда бы мне? Я и понятия не имела, пока… пока он…

О богиня, что же случилось? Это не могло быть правдой, не могло!

– Он не может изменить предначертанного! – Эрон в исступлении едва не брызгал слюной. – Мы с тобой должны быть вместе, это было решено!