Мятежник

Заряд картечи был на месте, но переключатель, с помощью которого владелец револьвера выбирал, какое дуло использовать, был сдвинут вверх, чтобы стрелять из пустого барабана.

— Он не заряжен, — сказал Старбак. — Дятел блефовал.

— Теперь он не блефует! — запротестовал Адам, махнув рукой в сторону отцовского Легиона, который теперь находился на полпути к подножию холма. — Посмотри, что ты натворил!

— Адам! Бога ради, я видел янки. Они идут прямо на нас, и если мы их не остановим, то война закончится.

— Разве мы не этого хотим? — спросил Адам. — Одно сражение, как ты мне обещал, а потом мы сможем начать переговоры.

— Не сейчас, Адам, — Старбаку не хватало ни времени, ни терпения, чтобы развеять сомнения своего друга. Он пристегнул портупею с саблей и кобурой поверх мундира и запрыгнул в седло, как раз когда Итан Ридли поскакал к вершине холма.

— Я собираюсь найти твоего отца, Адам, — заявил Ридли, проигнорировав Старбака.

Адам посмотрел вниз, в долину, где его соседи маршировали на север.

— Нат? Ты уверен, что видел северян?

— Я их видел, Адам. После того, как уехал от вас. Они находились позади брода Садли и шли в этом направлении. Они в меня стреляли, Адам, и гнались за мной! Я даже представить себе такого не мог.

Погоня оказалась короткой, поскольку ей помешал лес, и преследователи-северяне сдались за пять минут до того момента, когда Старбака захватили два луизианских кавалериста, отказавшиеся пересечь брод, чтобы убедиться в рассказанной Старбаком истории собственными глазами.

— Он врет, — спокойно произнес Ридли и побелел, когда Старбак обернулся в его сторону.

Старбак ничего ему не ответил, вспомнив о том, что собирался убить этого человека, но только не на глазах у Адама. Он сделает это в неразберихе сражения, когда рядом не окажется ни одного свидетеля, способного обвинить его в убийстве.

— Янки идут через брод Садли, — сказал Старбак, опять развернувшись к своему другу, — и никто кроме нас не сможет их остановить.

— Но…, - казалось, Адам никак не мог осознать чудовищность новостей Старбака — что левому флангу армии мятежников что-то угрожает и что его уверенный в себе и процветающий отец ошибался.

— Как в битве при Фермопилах, Адам, — горячо заявил Старбак, — считай это битвой при Фермопилах.

— Это еще что? — поинтересовался Итан Ридли. Он никогда не слышал ни о Фермопилах, где персы Ксеркса зашли во фланг греческой армии Леонида и одержали победу, ни о том, как три сотни спартанцев пожертвовали жизнью, чтобы остальные греки смогли уйти.

Натан Эванс не был особо похож на героя-грека, но сегодня он играл роль спартанца, а Адам, получив это сравнение нынешнего положения со случаем из классической истории, немедленно понял, что соседи и арендаторы его отца выступили, чтобы стать героями, так что он просто не мог оставить их умирать в одиночестве. Фалконер должен быть с ними, и если отсутствует отец, то будет присутствовать Адам.

— Значит, нам придется сражаться, да? — безрадостно спросил Адам.

— Ты должен отправиться к отцу! — настаивал Ридли.

— Нет. Я должен пойти с Натом, — отозвался Адам.

Ридли почуял запах победы — наследный принц встал на сторону врага короля, и Ридли заменит их обоих. Он развернул лошадь.

— Я отправляюсь за твоим отцом, — выкрикнул он, пришпорив лошадь мимо тела Джо Спарроу.

Адам посмотрел на своего друга и задрожал.

— Мне страшно.

— Мне тоже, — ответил Старбак, вспомнив оторванную ногу, перелетающую над дорогой, разбрызгивая кровь на своем пути. — Но и янки тоже страшно, Адам.

— Надеюсь, что так, — сказал тот и щелкнул языком, понуждая лошадь начать движение. Старбак с меньшим изяществом последовал за ним на Покахонтас, и друзья поскакали вниз по холму на север, вслед за Легионом. В чистом летнем воздухе над ними снаряд от гаубицы прочертил дымный след на небе, а потом врезался в землю и взорвался где-то в лесу.

Еще не было и девяти часов утра.

Выдвигаться колоннами поротно было не лучшей идеей майора Берда, но он решил, что это было бы самым быстрым способом заставить Легион сдвинуться с места, и поэтому отдал соответствующее распоряжение.

В этом построении роты должны были маршировать в ногу друг с другом, четыре шеренги в ширину, каждая из девятнадцати-двадцати человек, в зависимости от численности роты, и вместе десять рот образовывали широкую колонну со знаменем в центре, оркестр и доктор Дэнсон замыкали строй.

Проблема была в том, что Легион отрабатывал маневры лишь на плоском лугу Фалконера, тогда как теперь они шли через местность, пересеченную неудобными канавами, изгородями, кустарником, ямами, холмами, кустами ежевики, ручьями и непроходимыми зарослями деревьев. Они смогли довольно успешно добраться до дороги, но деревья возле каменного моста и изгороди на пастбищах расстроили ряды рот, и вполне естественно, что солдаты предпочли идти по дороге, так что колонна рот превратилась в длинную разбросанную цепочку людей, которые медленно тащились по пыльной дороге, прежде чем добрались до деревьев на вершине дальнего холма.