Мятежник

Кухня, как и весь маленький дом, освещалась свечами, и Присцилла, которая всегда помнила о стоимости хороших восковых свечей, при наступлении темноты зажгла лишь две. По-прежнему шел сильный дождь.

Штопор наконец-то был найден и вино открыто, но Бёрд немедленно объявил, что недоволен стаканами.

— Где-то есть пара достойных бокалов. Тех, что на ножке. Какими пользуются в Ричмонде.

Присцилла никогда не бывала в Ричмонде и готова была уже выразить сомнение в том, что бокалы из Ричмонда сделают вино вкуснее, но до того, как она открыла рот, чтобы произнести эти слова, в дверь постучали.

— О нет! Этого только не хватало! Я совершенно ясно объяснил, чтобы меня сегодня не беспокоили! — Бёрд неловко выбрался из недр буфета, где искал бокалы.

— Дейвис не может найти список рекрутов. Или потерял книги по выплатам! Или не может умножить двадцать центов на восемь! Мне не стоит обращать на это внимания.

Дейвис был молодым лейтенантом, помощником Бёрда по бумажной работе в Легионе.

— Такой сильный дождь, — Присцилла замолвила слово за неизвестного посетителя.

— Мне плевать, даже если бы вся планета тонула. Мне плевать, даже если звери собираются по парам, чтобы подняться на борт. Если человека не могут оставить в покое в день свадьбы, то когда еще он может надеяться на отдых? Я настолько бесценен, что меня нужно лишить твоего общества в любой момент, когда лейтенант Дейвис решит, что его образование совершенно не отвечает требованиям современной жизни? Он закончил Центральный колледж в Кентукки. Ты когда-нибудь слышала о подобном месте? Разве вообще возможно, чтобы в Кентукки нашелся кто-нибудь, способный обучить чему-либо полезному? Но Дейвис хвастается, что получил там образование! Хвастается этим! Даже не знаю, как я доверяю ему бухгалтерские книги полка. С таким же успехом я мог бы вручить их бабуину. Пусть идиот промокнет. Может, его кентуккские мозги станут лучше работать, когда вымокнут.

В дверь забарабанили с новой силой.

— Я и правда так думаю, дорогой, — пробормотала Присцилла самое мягкое неодобрение из возможных.

— Если ты настаиваешь. Ты слишком добра, Присцилла, слишком добра.

Это обычный женский недостаток, и потому я не буду об этом распространяться, но так оно и есть. Слишком добра, — Таддеус Бёрд взял свечу в коридор и не прекращая ворчать пошел к двери.

— Дейвис! — рявкнул он, распахнув дверь, но потом запнулся, потому что посетитель не был лейтенантом Дейвисом.

Вместо него на пороге дома Таддеуса Бёрда стояла молодая пара. Бёрд сначала обратил внимание на девушку, потому что даже в этой мокрой и ветряной тьме, которая грозила потушить свечу, ее лицо выглядело поразительно.

Она была не просто поразительной, осознал Бёрд, но настоящей красавицей. Позади нее стоял крепкий юноша, держащий поводья усталой лошади. Молодой человек, почти мальчишка с выражением детской непосредственности на лице, выглядел знакомо.

— Вы помните меня, мистер Бёрд? — спросил он с надеждой, а потом все равно представился сам.

— Я Роберт Декер.

— Так вот ты кто, так вот ты кто, — Бёрд прикрыл пламя свечи правой рукой, уставившись на посетителей.

— Мы хотели бы поговорить с вами, мистер Бёрд, — вежливо произнес Роберт.

— А, — сказал Бёрд, давая себе время изобрести причину, чтобы отделаться от них, но ничего не пришло ему в голову, так что он неохотно сделал шаг в сторону. — Лучше войдите.

— А лошадь, мистер Бёрд? — спросил Роберт Декер.

— Ты же не можешь ввести ее внутрь! Не будь идиотом. А, понимаю. Привяжи к коновязи. Она где-то там, у крыльца.

В конце концов молодых людей провели в гостиную. В доме было две комнаты внизу — кухня и гостиная, а наверху одна спальня, до которой можно было добраться по лестнице, ведущей из расположенного рядом класса.

В гостиной находился камин, сломанное кресло, деревянная скамья, выброшенная из церкви, и стол, заваленный учебниками и нотными листами.

— Давненько мы не виделись, — обратился Бёрд к Роберту Декеру.

— Шесть лет, мистер Бёрд.

— Так долго? — Бёрд вспомнил, что семья Декера сбежала из Фалконера после того, как ее глава поучаствовал в неудачном грабеже на дороге в Росскилл. Они укрылись на холмах, где, судя по одежде Роберта Декера, не слишком процветали.

— Как поживает твой отец? — спросил Бёрд Роберта.

Декер сообщил, что его отец разбился, упав с лошади.

— А я теперь женат, — стоящий у камина Декер, с которого капала вода, указал на Салли, устало усевшуюся на жалкое кресло Бёрда с торчащими из него клочками конского волоса. — Это Салли, — гордо объявил Декер, — моя жена.

— В самом деле, в самом деле, — Бёрд чувствовал странную неловкость, возможно, потому что Салли Декер выглядела так потрясающе.

Одета в лохмотья, лицо и волосы грязные, ботинки держались с помощью бечевки, но все равно она была столь же ослепительной красавицей, как и любая из девиц, что красовались в своих экипажах на главной площади Ричмонда.

— На самом деле я ему не жена, — язвительно заметила Салли, пытаясь скрыть обручальное кольцо на пальце.

— Нет, жена, — настаивал Декер. — Нас обвенчал священник, мистер Бёрд.