Мятежник

Вскоре даже старик Бенджамен Ридли, отец Итана, в юности служивший офицером в милиции, а теперь ставший таким толстым и больным, что едва мог ходить, с неохотой признал, что вояки Легиона начинают становятся похожи на настоящих солдат.

Итан Ридли вернулся из Ричмонда с боеприпасами, передками и снаряжением для двух артиллерийских орудий. Теперь Легион был полностью экипирован. Каждый солдат был одет в двубортный серый мундир с двумя рядами медных пуговиц, ботинки до щиколоток и круглую кепку с тульей и козырьком, укрепленными картоном.

На спине солдат нес ранец с запасной одеждой и личными вещами, заплечный мешок с сухим пайком, флягу с водой, а на ремне — сумку с капсюлями для винтовок и патронташ.

Все были вооружены винтовками с ореховым прикладом 1841 года выпуска и штыковым ножом с крестообразной рукояткой, а также личным оружием по собственному выбору.

Почти у всех был длинный охотничий нож, который, как они с уверенностью ожидали, окажется смертоносным в рукопашном бою. У некоторых были револьверы, и по мере того, как июньские дни становились длиннее, а слухи о неизбежном сражении всё настойчивее, всё больше родителей снабжали своих сыновей в полку револьверами в надежде, что это оружие спасет им жизнь.

— Что вам действительно нужно, — сказал своим людям Траслоу, — так это одна винтовка, одна кружка, один мешок с провизией, и к черту всё остальное, — у него был охотничий нож, но лишь чтобы рубить подлесок. Всё остальное, по его мнению, было лишь лишним весом.

Солдаты проигнорировали Траслоу, предпочитая щедрость полковника. У каждого был кусок промасленной ткани с завернутыми в нее двумя серыми одеялами. Вашингтон Фалконер сэкономил только на покупке для своего Легиона теплых шинелей.

Война, объявил он, скорее всего, не продлится до зимних холодов, а он тратил деньги не на то, чтобы снабдить мужчин округа Фалконер одеждой для похода в церковь, а лишь чтобы они завоевали славу в истории независимого Юга.

Он также обеспечил каждого солдата набором для шитья, полотенцами и щетками для одежды, а доктор Билли Дэнсон настоял, чтобы каждый легионер взял с собой еще и хлопчатобумажные полоски ткани для перевязок.

Майор Таддеус Бёрд, всегда любивший долгие прогулки, был единственным офицером Фалконера, решительно отказавшимся ехать верхом, и заявил, что Траслоу прав и что солдаты несут на себе слишком много аммуниции.

— Солдат не может маршировать, нагруженный, словно мул, — выступил он.

Школьный учитель всегда был готов высказать свою точку зрения на военное дело, а полковник с такой же готовностью ее игнорировал, хотя пока тянулись летние дни, группу молодых людей всё больше и больше привлекала компания Бёрда. Они встречались в его дворе по вечерам, сидя на сломанной церковной скамье или на принесенных из школы стульях. Старбак и Адам часто там бывали, как и заместитель Бёрда лейтенант Дейвис и еще полдюжины офицеров и сержантов.

Они приносили с собой еду и напитки. Присцилла иногда готовила салат или тарелку бисквитов, но главным образом во время этих вечеров они занимались музыкой или совершали набег на сваленные в кучу книги Бёрда и читали вслух.

Потом до темноты они спорили о мировых проблемах, как часто делали Адам и Старбак, когда учились в Йеле, хотя в эти новые споры по вечерам были вплетены новости и слухи о войне. В западной Виргинии, где так разочаровывающе закончился налет полковника, Конфедерация терпела новые поражения.

Худшее случилось у города Филиппи, где войска северян одержали унизительно легкую победу, которую их газеты окрестили «Скачки в Филиппи». Томас Джексон, испугавшись, что будет отрезан от Харперс-Ферри, отступил из этого речного города, и это событие сделало северян непобедимыми в глазах молодых офицеров Фалконера, но неделю спустя пришли донесения о стычках на побережье Виргинии, где войска северян вторглись вглубь штата со стороны прибрежной крепости, но эта атака была жестоко отражена на полях рядом с церковью Бетеля.

Не все новости оказывались правдивыми. Ходили слухи о победах, которых на самом деле не было, и о мирных переговорах, которые никогда не велись.

Однажды было объявлено о том, что правительства Европы признали Конфедерацию, после чего Север запросил мира, но оказалось, что это фальшивка, несмотря на то, что преподобный Мосс клялся на библии, что это святая правда. Бёрда веселили тревоги этого лета.

— Это просто игра, — сказал он, — просто игра.

— Едва ли войну можно назвать игрой, — возразил ему Адам.

— Конечно, это игра, а Легион — игрушка твоего отца, и притом очень дорогая. Которую, как я надеюсь, никогда не придется использовать в бою, потому что тогда игрушка сломается, и твой отец будет безутешен.

— Ты и правда так думаешь, Таддеус? — спросила его жена. Она любила засиживаться в саду до темноты, но потом шла спать, оставляя мужчин спорить при свечах, потому что приняла на себя ответственность за проведение занятий в школе.

— Конечно, я надеюсь на это, — заявил Бёрд. — Никто в здравом уме не хочет сражаться.

— А Нат хочет, — поддразнил Адам.