Мятежник

– Я – пулей! – Лека уже рылась в шкафу, и блузки, топы, трусики и рубашки вылетали оттуда, размахивая пестрыми крылышками. – Я мигом, Демка!

* * *

Дема нажал кнопку звонка, и Лека снова удивилась сама себе. Она ужасно волновалась. К тому же это дурацкое платье... Руки как-то неловко торчали из него, оборки на воротнике кололи шею, а ножки, ее гладкие загорелые ножки были прикрыты подолом ниже колена. А Демиду, похоже, наряд Леки понравился. Он восхищенно причмокнул губами, когда она выпорхнула из подъезда, как воздушное создание, в шубке, из-под которой выглядывало атласное голубое платьице, украшенное кружевами и затянутое шнурками сзади на талии, с какими-то немыслимыми рюшечками и воланчиками. Он даже не высказал всего, что думал по поводу ее получасовой задержки. Он даже выскочил из машины, даже открыл дверцу, даже поддержал ее за руку, когда она садилась на переднее сиденье, и поцеловал в раскрасневшуюся щечку. Ради такого стоило вытерпеть любые муки.

В подъезде воняло кошачьей мочой, штукатурка облупилась, а просторные лестничные клетки были забиты старым деревянным хламом. Дверь, в которую они позвонили, единственная выглядела здесь аккуратной – с добротной узорной филенкой, со звонком, не висящим на проводах, с чистым ковриком под ногами. «Наверное, Дема бывает здесь достаточно часто, – подумала Лека. – Вот уж не думала, что он такой заботливый сын... Интересно, как выглядит его мамочка?» Она представила морщинистую седую старуху, в инвалидной коляске, с безумным взглядом. «Зачем в гости напросилась? О чем я буду с ней разговаривать? Дура я, дура».

Дверной глазок на секунду затемнился.

– Демочка, ты? – Пожилая женщина довольно высокого роста, в очках с толстыми стеклами, придававшими ей ученый и отстраненный вид, выглянула из двери. Волосы, подкрашенные в неестественный оттенок и взбитые до невероятной пышности, парили над головой голубым ореолом. Женщина улыбнулась, и вся ее мнимая величественность утонула в доброй застенчивой улыбке. – Ой, и девушка с тобой! Это Леночка, да? Проходите, проходите. – Она подала Леке руку для крепкого, почти мужского рукопожатия. – Паола Ивановна. (Паола?!) Так вот вы какая, Леночка! Демид нам много рассказывал про вас, какая вы красивая и замечательная. (Лека открыла рот от изумления.) Очень, очень рада видеть вас! И платье у вас модное, очень, очень красивое! Вы где-то его покупали или шили на заказ? («В Венеции, в магазине второсортных товаров», – едва не ляпнула Лека.) Вы уж извините, Леночка, у нас тут беспорядок. Соседи сверху опять пролили. – Она погрозила кому-то сухим кулачком. – Дема, хоть ты поговорил бы с этими пьяницами. Ведь это же совершенное безобразие! Они пьют водку, а за трубами не следят. Ведь нельзя же так!..

– Хорошо, хорошо, тетя Паша. – Демид выглядел озабоченным. – Поговорю. Мама-то как?

– В последнее время хорошо. – Тетя Паша-Паола-Павлина перешла на громкий шепот: – Ведь когда ты уезжал тогда надолго, она беспокоилась очень. Спрашивала тебя все время, искала каждый день по всем комнатам. Телефон наберет и разговаривает вроде бы с тобой по часу. Соседи по блокиратору уж и жалобу писали в домоуправление, телефон грозили отключить. Ну да я уж рассказывала тебе! Я тогда Захара Моисеевича прямо на дом вызывала. Он сказал – депрэссия, обострение, увеличил дозу анафренила. Ты уж не пропадай надолго, Демочка, не может она без тебя. Вот как ты приехал, сразу улучшение наступило. Просто, можно сказать, совершенно нормальный человек.

– Все я знаю, тетя Паша. Ну что же я могу поделать? – Демид устало вздохнул. – Дела у меня, дела.

– Ну, я пойду, маме скажу. – Тетка засеменила по длинному коридору.

Лека с любопытством осматривалась. Да, квартирка была хоть куда! Не меньше, чем у покойного профессора Подольского. Высокие потолки, большие двустворчатые двери, ведущие в три отдельные комнаты и кухню. Особой роскоши здесь не наблюдалось, но аккуратность и чистота царили во всем. Что удивило Леку больше всего – то, что в квартире легко дышалось: Здесь совсем не чувствовалось кислого старушечьего запаха, который заполняет годами непроветриваемые помещения. Сквозняк гулял по квартире свободно, и никто не боялся его, никто не пытался удавить его плотно закрытыми форточками.

– Пошли. – Демид взял Леку за руку и повел ее к материнской комнате. – Все будет хорошо – сама увидишь.

– Дема, Дема! Демочка! Сынок мой пришел! – Мама Демида сидела в большом плетеном кресле у раскрытой балконной двери. Лека сразу узнала ее – одно лицо с Демидом. Очень стройная женщина, и совсем не старая – с виду даже моложе своей сестрицы. Аккуратная светлая прическа, приятные черты некогда красивого лица, серые глаза – вполне нормальные, не такие пронзительные, как у Дика. Вот только голова ее слегка тряслась и пальцы, украшенные несколькими старинными серебряными перстнями, совершали непроизвольные движения, непослушно теребя клубок черного шелкового шнура. – Здравствуй, милый! Ну, иди сюда. Что-то мне тяжело вставать сегодня. Очевидно, космос снова начинает воздействовать...