Мятежник

Вряд ли. Вчера он поверг меня в смятение. Сегодня он был просто ещё одним раздражителем, ещё одним отвлекающим фактором, с которым я могла легко справиться.

— Приди в себя, — мне удалось равнодушно растянуть слова. — Я уверена, что есть и другие люди, которых было бы гораздо веселее раздражать. Я не заинтересована в том, чтобы играть в какую бы игру ты ни затеял.

Он наклонил голову, разглядывая меня, как судья на конном шоу.

— Может быть, ты и не такая, — его голос был низким, и он ощущался почти физически, обволакивая мою кожу. — Но я планирую изменить твоё мнение. Ты можешь бороться с этим сколько угодно. Ты можешь убежать, ты можешь проболтаться Разиэлю или кому угодно. Но, в конце концов, ты придёшь ко мне. Ты отдашь мне своё тело, ты позволишь моему рту двигаться по каждому дюйму твоей кожи, ты дашь мне свою сладкую, горячую кровь, и ты будешь плакать от удовольствия, когда я возьму её.

Я уставилась на него, загипнотизированная его голосом, пока смысл его соблазнительных слов не прорвался наружу, а затем я в ярости попятилась.

— Ты почему-то настолько бредишь, что думаешь, что я твоя связанная пара? Потому что это безумие. Я уже была связана узами, и, хотя Томас мёртв, я всегда буду его женой. Законы очень ясны. Женщина не может соединиться дважды.

— Законы созданы для того, чтобы их нарушать, — сказал он, не обращая внимания на мой гнев. — Но нет, ты не моя единственная настоящая любовь, что, я знаю, приносит тебе облегчение, — он улыбнулся мне той очаровательной, дьявольской улыбкой, от которой у всех женщин слабели колени. Только не мои.

Я насмешливо фыркнула.

— Тогда ты не можешь взять мою кровь. Это убьёт тебя.

«И скатертью дорога», — подумала я.

— И скатертью дорога, — сказал он, и я вздрогнула, потрясённая, а затем поняла, что это был просто логический вывод.

Он не мог меня слышать. Только пары слышали друг друга, и он согласился, что, безусловно, не был моей парой.

— Это, по-видимому, то, что подумало бы большинство Шеола. Но то, во что верят Падшие, все их строгие, тщательные маленькие правила и ритуалы, не обязательно является правдой.

— Расскажи мне что-нибудь новенькое, — выпалила я в ответ. — И Элли, и Тори живут сегодня, потому что они пили от своих мужей.

Он приподнял бровь.

— И теперь все Падшие разделяют кровь со своими супругами?

— Конечно, нет. Оба этих случая были чрезвычайными. Они умирали. Это запрещено по уважительной причине. Потенциал для нанесения вреда огромен.

— Потенциал для всего огромен, — пробормотал он, — если ты не позволишь правилам и традициям сковывать тебя.

Я закатила глаза в ответ на это.

— Уходи, — сказала я скучающим тоном. — Просто уйди и побеспокой кого-нибудь другого.

— Но мне интересно побеспокоить именно тебя.

Его голос был низким, соблазнительным, и хорошо, что я была невосприимчива к нему. Совершенно не тронута этим. И отрицание было чем-то большим, чем река в Египте.

Я долго, задумчиво смотрела на него. Было бы это так ужасно? Что произойдёт, если я раскрою его блеф? Рассмеялся бы он и сказал, что просто пошутил?

Или он затащил бы меня в постель и воплотил бы все эти сексуальные обещания в восхитительное действие? Он не взял бы мою кровь — это была пустая угроза. Он и я оба знали, что я была лишь временным отвлечением, и, если бы он попытался выпить из меня, это убило бы его. Я навсегда была в безопасности от такого рода близости.

И всё же он был здесь, угрожая мне миром чувственности, которого я никогда не испытывала. Томас был нежным и заботливым любовником, как раз то, что мне было нужно. Опасность меня не интересовала. Если бы я не покинула Шеол, я бы не завела другого любовника, и я не собиралась уходить.

— Нет, — сказала я. Нет всем опасным, соблазнительным вещам, которые он предлагал.

— Возможно, мне придётся…

Он двинулся ко мне, и я стояла на месте, слегка дрожа, ожидая, что произойдёт дальше, когда он остановился. Тогда я тоже это услышала, шум из комнаты позади нас. Его комнаты, не моей.

— Мы продолжим эту игру позже, — сказал он, отворачиваясь и отпуская меня.

Он ушёл, французские двери в его комнаты плотно закрылись за ним, и мгновение спустя шторы были задёрнуты, так что у меня не было возможности увидеть, кто так неожиданно посетил его.

Женщина. Не было никакой другой причины быть таким скрытным. А это означало, что, если я останусь в своей комнате, мне придётся слушать удары, стуки, стоны и вздохи.

Я задержалась ровно настолько, чтобы оттереть грязь с рук и лица и накинуть свежую одежду. Прежде чем уйти, я уставилась на соседнюю стену.

А потом я поддалась на один момент чистой мелочности.

Я хлопнула дверью, уходя.

ГЛАВА 09

МЕТАТРОН БРОСИЛ НА КАИНА НЕОДОБРИТЕЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД.

«Любой другой мужчина ухмыльнулся бы мне», — подумал Каин, разделяя веселье по поводу раздражения Марты. Но у Метатрона не было чувства юмора.

— Ты не можешь оставить женщин в покое?

Каин лениво улыбнулся.

— Почему я должен хотеть этого?

— И почему ты беспокоишься о ней? Здесь есть женщины и посимпатичнее. Она совсем не в твоём вкусе.