Мятежник

А потом он оказался внутри меня, и я была так невероятно полна, что не могла пошевелиться, когда тепло окутало мою грудь, мою кожу покалывало от абсурдного, бездыханного напряжения, которое было в равной степени дискомфортом и восторгом. Его рот был на моей шее, облизывая, и я вздрогнула. На этот раз это должно было случиться, и я бы позволила этому случиться. Это был сон, и я была в безопасности. Я могла бы поддаться фантазии, и никто бы не узнал.

Он осторожно вышел и вернулся обратно, и я сдвинулась, пытаясь приспособиться к его размеру. На мгновение я разозлилась на саму себя. Почему я не могла представить свои фантазии лучше, по крайней мере, вызвать в воображении мужчину более скромных пропорций? Я хотела, чтобы это произошло, я хотела испытать оргазм, и я одновременно хотела, чтобы он оставил меня в покое.

Но Каин из сна не собирался оставлять меня. Он двигался чертовски медленно, когда я начала приспосабливаться к нему, принимая его без всякого дискомфорта, и тогда он, наконец, вошёл так глубоко внутрь, что я поняла, что больше не выдержу, я почувствовала, как ещё один небольшой оргазм поглотил меня. Я откинулась назад, готовая позволить ему пережить это. Я кончила.

— Нет, ты не должна, — прошептал он мне в кожу.

Он двигался, всё ещё твёрдый внутри меня, и я позволила себе плыть по его течению, томному, ленивому, нетребовательному, пока снова не началось жжение, сладкие маленькие покалывания возникающего отклика. «Нет», — подумала я. «Невозможно».

— Да, — сказал он, прижимаясь губами к моему уху, проводя ими вниз по шее, пока он толкался, уверенно, сильно, и я была скользкой, покрытой плёнкой пота, и я начала дрожать, когда почувствовала его рот на себе.

Я закрыла глаза, позволив ему поиграть с моим быстро бьющимся пульсом, почувствовала, как его язык лизнул меня и вонзился в основание моей шеи, и я выгнулась навстречу ему, снова нуждаясь, балансируя на грани того, с чем я боялась столкнуться.

Его зубы впились в меня, и я дёрнулась от удовольствия. Он не мог взять мою кровь, он бы не посмел. Я не была его парой — это убило бы его. Но мы могли бы поиграть в эту игру во сне, и это не имело бы значения. Мне нечего было бояться поступка, который раньше пугал меня.

Теперь это меня не пугало. Напряжение нарастало так сильно, что было почти больно, и мне нужна была разрядка, которую я не могла понять. Я обвила руками его шею, запустила пальцы в его длинные волосы, лаская его. Мне нужно было, чтобы он взорвался внутри меня, мне нужно было, чтобы он ласкал моё горло и пил из меня. Он внутри меня, я внутри него. Он звал меня, требовал. Я хотела накормить его, на таком первобытном уровне, что это заставило меня дрожать ещё больше. Я хотела отдать ему всё, позволить ему наслаждаться моей плотью, пока от меня ничего не останется.

— Возьми меня, — прошептала я хриплым голосом. — Возьми меня всю.

И я двинулась, обнажая шею перед ним.

Он толкнулся так глубоко и сильно, что это было своего рода удовольствие, боль, которая заставила меня балансировать на самом краю. И когда я почувствовала, как его зубы глубоко вошли в моё горло, я содрогнулась, потерявшись в пульсации моей крови в его губах, пульсации его спермы внутри меня. Потеряна навсегда, пока, как я и хотела, ничего не осталось.

Я села, одна в темноте, вся в поту, дрожа. Это случилось снова. Полотенце соскользнуло, пока я спала и металась, мои одеяла валялись на полу. Всё моё тело покалывало, и я осторожно провела руками по коже, не уверенная, были ли на мне другие, настоящие руки. Мои пальцы скользнули по моей маленькой груди, мои соски были такими твёрдыми, что причиняли боль. Я почти нежно провела по первому шраму вниз по животу, затем коснулась себя между ног, дрожа от этого ощущения. Я, конечно, была мокрой. Возбуждённой. Но больше там не было ничьих рук. Ничей член не проскользнул внутрь. Никто не вонзал свои зубы в мягкое основание моей шеи.

Я научилась доставлять себе удовольствие. Это было между мной и моим телом, и я могла быстро и эффективно довести себя до оргазма. Я провела пальцами по мягким завиткам, думая, что могла бы стереть воспоминание о сне своими собственными руками. Но нет. Я собиралась опустошить свой разум, вообще ни о чём не думать и снова заснуть. Я перевернулась на живот, но ощущение смятых простыней на моей груди, на моей плоти было стимуляцией, которую я не могла вынести. Я повернулась на бок, свернувшись в тугой клубок, желая уснуть. И на этот раз снов не было.

ГЛАВА 16