Мятежник

Три дня, и он был готов взорваться. Это она должна была быть такой беспокойной, такой отчаявшейся, что пришла бы к нему. Он должен был сидеть в своей комнате, как паук, и ждать, пока она наберётся достаточно смелости. Вместо этого он расхаживал по комнате, борясь с желанием пройти через сад и появиться у её двери, что всё испортило бы. Она должна была прийти к нему. Он преследовал её достаточно долго, баланс сексуальной силы сместился бы, если бы ему пришлось искать её.

«Иди ко мне», — подумал он. «Марта, иди ко мне».

На самом деле, вопрос, который занимал её мысли, беспокоил и его тоже. В Шеоле не должно было быть никого, кто мог бы нести угрозу Источнику и её ребёнку. Если только кто-то не работал на Уриэля. Только Уриэль был бы кровно заинтересован в уничтожении первого признака надежды, который когда-либо получали Падшие. Каин расспрашивал Метатрона, но тот ответил каменным тоном, который мог быть только честным. Он не пытался никого убить в Шеоле, он поклялся в этом головой Уриэля и Высшим Существом. И у Каина не было другого выбора, кроме как поверить ему. Он точно знал, что у Метатрона не было никакой возможности связаться с Уриэлем. Эти каналы связи закрылись, когда Метатрон был убит.

Он бесстрастно смотрел на ситуацию. Они не нашли следов какого-либо яда, это не оказало на Элли длительный эффект. Падшие уже расслаблялись в своём обычном благодушии, сомневаясь в видениях Марты, что его вполне устраивало.

В прошлом эти видения в лучшем случае оказывались ненадёжными, и он намеревался этим воспользоваться. Как только он сможет манипулировать её пророчествами, она смогла бы заверить Падших во всём, что он хотел от неё, и они в конечном итоге поверили бы в обратное. Это было безошибочно. Даже если она иногда оказывалась права, её репутация подвергалась насмешкам. В последнее время её единственным заслуживающим доверия видением была Элли в опасности, но она понятия не имела, в чём эта опасность заключалась. Это могло быть просто из-за того, что беременная женщина потеряла сознание и упала с кровати. Когда дело дошло до чудесной беременности, все были на взводе, и Марта могла просто запаниковать, приукрасив предупреждающее видение в заговор.

Была ночь, и он был один, взвинченный. Он держался подальше от Марты, просто чтобы посмотреть на её реакцию, но план провалился, оставив его бессонным и нервным. Он откинулся на спинку кровати и почувствовал, как его захлестывает необузданное желание.

«Иди ко мне, Марта», — снова подумал он, его тело было горячим и напряжённым.

Он был голоден, жаждал секса, крови, всех аппетитов, которые он сдерживал, и он устал ждать, устал от параллельных фантазий. Он думал контролировать их, но Марта удивила его, открывшись ему. Но это всё ещё были только мечты, и ему нужно было больше.

Были и другие, кто мог успокоить его тело. Ему нужно было только щёлкнуть пальцами. Но он не хотел никого из остальных. Он чувствовал, что Марта в соседней комнате, без сомнения, спит. Может быть, лежала голая в своей постели, свернувшись калачиком, её маленькие, идеальные груди были мягкими во сне. Он видел шрамы на её теле, похожие на шёлковые ленты, и ему хотелось поцеловать их, лизать, как в её сне. Он сделает это достаточно скоро.

Холодный душ не помог. Биение воды о его кожу повторяло биение его сердца и биение её сердца, так близко. Боже, он был похож на подростка, очарованного своим первым сексом. Он не мог думать ни о чём, кроме неё.

Он пил бренди в гостиной. Падшие верили в то, что нужно ценить дары человечества, и хороший алкоголь был обязательным условием. Его нынешняя бутылка коньяка была монашеским напитком начала прошлого века, и он был настолько хорош, что казался греховным. Стоит того, чтобы впасть в немилость, если бы он уже этого не сделал.

Он налил себе бокал, согревая янтарную жидкость в руке. А потом он потянулся за другим и налил немного и в этот. «Иди ко мне, Марта».

Он ждал.

СНЫ ПРИШЛИ СНОВА, но на этот раз с меня было достаточно. Как бы мне ни хотелось погрузиться в его соблазнительные прикосновения, я вдруг не выдержала и вырвалась из сна, одна в своей смятой постели, моргая в темноте. Я так устала, что мне хотелось плакать. Кричать, плакать и бить кулаками по подушкам. Мне нужно было поспать, но я не могла. Я не могла продержаться больше пары часов, прежде чем начинались сны, и моё тело реагировало, моя кожа танцевала в ответ на прикосновение призрачного любовника, моё тело изгибалось в кульминации.