Мятежник (ЛП)

- Пусть останется, - властно потребовала дама. Она сидела вместе с гораздо более старшим мужчиной в открытой коляске, ведомой двумя лошадьми. На козлах восседал чернокожий кучер, а лейтенант-северянин пытался развернуть экипаж. Они заехали слишком далеко, объяснял молодой офицер спутнику дамы, здесь опасно, им не следовало пересекать мост.

- Да вы знаете, кто я? - человек средних лет был одет как денди - в яркий жилет, высокий черный цилиндр и белый шелковый галстук. В руках у него была трость с золотым набалдашником, а небольшая острая бородка с проседью была элегантно пострижена.

- Сэр, мне нет необходимости знать, кто вы, - ответил офицер, - вам не следовало пересекать мост, и я вынужден настаивать...

- Настаивать! Лейтенант настаивает! Я конгрессмен Бенджамин Маттесон из великого штата Нью-Джерси, и вы не можете ни на чем настаивать.

- Но здесь опасно, сэр, - слабо запротестовал лейтенант.

- Конгрессмен может ехать в любое место, где, по его мнению, республика находится во опасности, - ответил конгрессмен Маттесон с высокомерным презрением, хотя, по правде говоря, он, как и другие представители вашингтонского светского общества, просто следовал за армией, чтобы потом мог присвоить себе часть славы и набрать дурацких сувениров вроде использованных винтовочных пуль или покрытой кровью кепки мятежника.

- Но дама, сэр? - сделал еще одну попытку лейтенант.

- Дама, лейтенант, моя жена, а жена конгрессмена может разделить с ним любую опасность.

Женщина засмеялась в ответ на нелепый комплимент мужа, а Старбак, еще находящийся в прострации, недоумевал, как столь юная и прекрасная особа могла выйти за такого напыщенного человека.

Глаза миссис Маттесон, синие, как поле звездно-полосатого флага, были полны озорства.

- Вы и правда мятежник? - спросила она Старбака. У нее были золотистые волосы, очень белая кожа, а на отделанном кружевами платье виднелись пятна красноватой грязи с дороги.

- Да, мэм, - Старбак уставился на нее, как умирающий от жажды человек может смотреть на тенистый пруд с чистой прохладной водой. Она была так не похожа на пылких, послушных и простых девушек, прихожанок его отца.

Жена конгрессмена была женщиной, которую преподобный Элиял Старбак назвал бы разукрашенной куклой, Иезавелью [27]. Старбак понял, что она была той моделью и образом, к которому стремилась Салли Траслоу, такой, какой и должна быть, по его мнению, женщина, потому что библейская строгость его отца воспитала в Натаниэле Старбаке вкус только на такие запретные плоды.

- Да, мэм, - повторил он. - Я мятежник, - он пытался говорить с вызовом.

- Скажу вам по секрету, - призналась она Старбаку голосом, который четко прозвучал на фоне какофонии артиллерийской и ружейной стрельбы и был слышен каждому пленному во дворе, - я тоже убийца Линкольна.

Ее муж захохотал слишком громко.

- Не мели ерунды, Люси! Ты же из Пенсильвании! - он неодобрительно хлопнул жену по колену своей затянутой в перчатку рукой. - Из великого штата Пенсильвания.

Люси оттолкнула его руку.

- Не будь таким несносным, Бен. Я самый настоящий убийца Линкольна, - она бросила взгляд на крепкую спину кучера. - Разве я не мятежница, Джозеф?

- Конечно, миссус, конечно! - засмеялся кучер.

- А если мы победим, то я сделаю тебя рабом, да, Джозеф?

- Точно, миссус, так и будет! - снова засмеялся он.

Люси Маттисон опять посмотрела на Старбака.

- Вы сильно ранены?

- Нет, мэм.

- А что случилось?

- Мою лошадь подстрелили, мэм. Она упала, а меня взяли в плен.

- А вы, - начав задавать этот вопрос, она слегка покраснела, а потом по ее лицу скользнула едва заметная улыбка. - Вы кого-нибудь убили?

Старбак вдруг вспомнил Ридли, заваливающегося с лошади навзничь.

- Не знаю, мэм.

- А мне бы хотелось кого-нибудь убить. Прошлой ночью мы спали в чудовищно неудобной кухне на ферме в Кентревилле и только Богу известно, где проведем сегодняшнюю. Если вообще сможем отдохнуть, в чем я сомневаюсь. Суровые условия войны, - она засмеялась, показывая мелкие и очень белые зубы - В Манассасе есть гостиница?

- Я ни одной не знаю, мэм, - ответил Старбак.

- У вас не южный акцент, - вмешался конгрессмен с язвительной ноткой в голосе.

Старбак, не желавший пускаться в объяснения, просто пожал плечами.

- Вы такой загадочный! - Люси Маттесон хлопнула облаченными в перчатки руками, а потом протянула ему картонную коробку с листками промокательной бумаги. - Можете взять одну, - предложила она.

Старбак увидел на бумаге кусочки засахаренных фруктов.

- Вы уверены, мэм?

- Давайте же! Угощайтесь! - она улыбнулась, когда Старбак взял кусочек. - Вас отправят обратно в Вашингтон, как вы думаете?

- Не знаю, как они планируют поступить с пленными, мэм.

- Уверена, что так и будет. Они собираются устроить великолепный парад победы, с этими грохочущими оркестрами и поздравительными речами, и все пленные пройдут маршем к тому месту, где их перережут у подножия Белого дома.

- Не мели вздор, Люси. Умоляю тебя, хватит болтать чепуху, - нахмурился достопочтенный Бенджамин Маттесон.