Мятежник (ЛП)

Вашингтон Фалконер был явно собой доволен и встал так, чтобы видеть свое отражение в одном из высоких окон.

- Ну как, Анна? - спросил он.

- Чудесно, папа! - отозвалась Анна с максимальным оживлением, на которое была способна, как подозревал Старбак. Из дома вышли двое чернокожих слуг и кивнули в знак согласия.

- Я ждал форму вчера, Нат, - Фалконер не то спрашивал, не то обвинял Старбака этим заявлением.

- В ателье Шаффера опоздали на день, сэр, - с легкостью солгал он, - но они принесли глубочайшие извинения.

- Я их прощаю, учитывая великолепную портняжную работу, - Вашингтон Фалконер не мог оторвать глаз от своего отражения в оконном стекле.

Серый мундир был дополнен золотыми шпорами, а также золотыми цепочками для шпор и ножен. В кобуре из мягкой кожи лежал револьвер, его рукоять была прикреплена к ремню еще одной золотой цепочкой.

Внешние швы его бриджей были украшены белыми и желтыми лампасами, а в желтые эполеты на мундире были вплетены золотые нити.

Он вытащил свою саблю с рукоятью из слоновой кости, и утро внезапно пронзил резкий скрежет вынимаемой из ножен стали. Солнечные лучи отразились от изогнутого и отполированного до блеска клинка.

- Французская, - сказал он Старбаку, - подарок Лафайета моему деду. Теперь она отправится в новый крестовый поход за свободой.

- Вы действительно выглядите впечатляюще, сэр, - заявил Старбак.

- До тех пор, пока людям надо будет надевать мундир, чтобы сражаться, эти тряпки будут столь же хороши, как и любые другие, - отозвался полковник с насмешливой скромностью, а потом разрезал саблей воздух. - Тебя не утомило путешествие, Нат?

- Нет, сэр.

- Тогда отпусти руку моей дочери, и мы найдем тебе кой-какую работу.

Но Анна не хотела позволить Старбаку уйти.

- Работу, папа? Но сегодня воскресенье.

- А тебе следовало пойти в церковь, дорогая.

- Слишком жарко. И кроме того, Нат согласился позировать, а ты ведь не лишишь меня этого маленького удовольствия?

- Именно так я и поступлю, дорогая. Нат опоздал с прибытием на целый день, а работа ждать не будет. А теперь почему бы тебе не отправиться к своей матери почитать ей что-нибудь?

- Она сидит в темноте, принимая курс лечения льдом, предписанный доктором Дэнсоном.

- Дэнсон просто идиот.

- Но он единственный квалифицированный идиот-медик, который есть в нашем распоряжении, - сказала Анна, вновь с той искоркой оживления, которого обычно было лишено ее поведение. - Ты и правда заберешь Ната, отец?

- Правда, дорогая.

Анна отпустила локоть Старбака и наградила его на прощанье робкой улыбкой.

- Ей скучно, - сказал полковник, когда они со Старбаком вернулись в дом. - Она может болтать весь день, главным образом о всякой ерунде.

Он неодобрительно покачал головой и повел Старбака по коридору, увешанному поводьями и уздечками, трензелями и мундштуками, подхвостниками и мартингалами.

- Тебе не сложно было найти вчера ночлег?

- Нет, сэр.

Старбак нашел пристанище в таверне Скоттсвиля, где ни у кого не вызвал интерес его акцент северянина и никто не потребовал предъявить пропуск, которым его снабдил полковник Фалконер.

- Полагаю, никаких новостей от Адама? - с тоской в голосе спросил полковник.

- Боюсь, что нет, сэр. Хотя я ему написал.

- Ну ладно. А почта с севера может и задержаться. Это просто чудо, что она до сих пор приходит. Пойдем, - он распахнул дверь в кабинет. - Нужно найти для тебя оружие.

Кабинет был чудесной просторной комнатой в западном крыле дома. В трех его стенах были обрамленные плющом окна, а у четвертой находился большой камин.

С тяжелых потолочных балок свисали старинные кремниевые ружья, багинеты и мушкеты, стены украшали картины баталий, а стену над камином - пистолеты с медными ручками и сабли с рукоятками из змеиной кожи.

Черный лабрадор завилял хвостом, приветствуя Фалконера, но явно был слишком стар и болен, чтобы встать на ноги. Фалконер наклонился и потрепал пса за ушами.

- Хороший мальчик.

Это Джошуа, Нат. Когда-то был лучшей охотничьей собакой по эту сторону Атлантики. Его воспитал отец Итана. Бедняга, - Старбак не был уверен, к кому относилось это замечание - к собаке или отцу Итана, но дальнейшие слова полковника предполагали, что он жалел не Джошуа.

- Ужасная это вещь - пьянство, - заявил полковник, выдвигая широкий ящик стола, который оказался заполнен оружием. - Отец Итана пропил семейные земли. Его мать умерла при его рождении, отравившись зараженным молоком [3], а сводный брат загрёб все ее деньги. Теперь он адвокат в Ричмонде.

- Я с ним встречался, - заметил Старбак.

Вашингтон Фалконер обернулся к Старбаку и нахмурился.

- Ты встречался с Дилейни?

- Мистер Бёрд представил мне его у Шаффера, - Старбак не имел намерений сообщать, как это знакомство растянулось на десять часов наслаждения прекрасной едой и напитками в отеле "Спотсвуд Хаус", и всё это за счет Фалконера, или как он проснулся в субботу утром с ужасной головной болью, сухостью во рту, бурлением в животе и смутными воспоминаниями о том, как клялся в вечной дружбе забавному и озорному Бельведеру Дилейни.