Мятежник (ЛП)

Затем полковник прошел вместе со знаменами перед Легионом, чтобы все могли рассмотреть оба флага вблизи, а потом, когда время уже подбиралось к двум часам, а один из бычков начал попахивать горелым, судья Балстроуд принял присягу на верность Конфедерации, которую солдаты произносили громко и уверенно, а присягнув своей только что созданной стране, они поприветствовали полковника и его жену троекратным "ура", после чего получили команду "вольно", сняли ранцы и принялись за еду.

Адам повел Старбака в сторону открытого шатра, в котором сидели почетные гости.

- Ты должен встретиться с мамой.

- Действительно должен?

Бледная Мириам Фалконер в темном платье выглядела довольно грозно.

- Конечно, - Адам остановился, чтобы поприветствовать старшую сестру майора Пелэма, высокую и величавую старую деву, чье выцветшее платье говорило о том, с каким трудом ей удавалось сохранять приличный вид, а потом Адам со Старбаком прикоснулись к шляпам при виде жены бывшего конгрессмена, пожаловавшейся, как она сожалеет о том, что пришлось покинуть изысканное общество Вашингтона ради более непритязательного окружения в Ричмонде, а потом, в конце концов, Адам смог довести Старбака до шатра, где в центре внимания окружающих ее дам находилась его мать.

Мириам Фалконер восседала в принесенном из дома мягком кресле с высокой спинкой, а бледная и робкая Анна сидела рядом с ней в кресле меньшего размера, обмахивая лицо матери веером из слоновой кости с филигранью.

- Мама, - гордо произнес Адам, - это мой друг Нат Старбак.

Большие глаза, так странно блестящие из-под отбрасываемой темно-пурпурной шляпкой тени, взглянули на Старбака.

Он посчитал, что матери Адама должно быть по меньшей мере сорок, но к его изумлению, она не выглядела старше двадцати. Ее кожа была гладкой, белой и чистой, как у ребенка, губы широкими и пухлыми, глаза удивительно печальными, а рука в перчатке легкой, как косточки певчей птички.

- Мистер Старбак, - сказала она очень тихим голосом с хрипотцой. - Добро пожаловать.

- Спасибо, мэм. Это честь для меня.

- Познакомиться со мной? Мне так не кажется. Я очень незначительный человек. Разве не так, Анна?

- Конечно нет, мама. Ты здесь самый важный человек.

- Я не слышу тебя, Анна. Говори громче.

- Я сказала, что ты важная персона, мама.

- Не кричи! - Мириам Фалконер зажмурилась от едва слышного голоса дочери, а потом снова взглянула на Старбака. - Я страдаю от слабого здоровья, мистер Старбак.

- Печально это слышать, мэм.

- Не так близко, Анна, - Миссис Фалконер отвела веер от своей щеки, а потом опустила вуаль с края шляпки. Старбак с чувством вины подумал, что она выглядит прекрасной и такой уязвимой.

Неудивительно, что юный Вашингтон Фалконер влюбился в эту деревенскую девушку, дочь почтальона из Росскилла, и женился на ней вопреки возражениям своих родителей.

Она была удивительным созданием, хрупким и прелестным, и показалась еще более удивительной, когда Старбак представил ее в роли Мириам Бёрд, сестры угловатого Таддеуса.

- Вам нравится Виргиния, мистер Старбак? - спросила Мириам Фалконер своим тихим и пришепётывающим голосом.

- Да, мэм, очень. Ваш супруг был очень добр ко мне.

- Я и забыла, как может быть добр Вашингтон, - тихо произнесла Мириам Фалконер, так тихо, что Старбак был вынужден наклониться, чтобы ее расслышать.

Неподвижный воздух в шатре был наполнен запахом свежескошенной травы, одеколона и камфоры, чей запах, как предположил Старбак, исходил от накрахмаленных складок пурпурного платья Мириам Фалконер, которое, должно быть, вымочили в этой жидкости, чтобы отпугивать моль.

Старбак почувствовал себя неловко, находясь так близко к миссис Фалконер, и поразился тому, как чья-то кожа может быть такой белой и гладкой. Как у мертвеца, подумал он.

- Адам говорит, что вы его близкий друг, - тихо заговорил мертвец.

- Я горд тем, что он так считает, мэм.

- А дружба важнее сыновнего долга? - выпустила она коготки в этом неприятном вопросе.

- Не в моей власти судить об этом, - вежливо отразил его Старбак.

- Ближе, Анна, ближе. Хочешь, чтобы я скончалась от этой жары? - Мириам Фалконер облизала бледные губы, не сводя больших глаз со Старбака. - Вы когда-нибудь думали о материнских страданиях, мистер Старбак?

- Моя мать любит мне постоянно о них напоминать, мэм, - Старбак тоже выпустил когти. Мириам Фалконер глядела на него, не мигая, пытаясь вынести о Старбаке свое суждение, но, похоже, безрезультатно.

- Не так близко, Анна, ты меня поцарапаешь, - Мириам Фалконер оттолкнула веер дочери на полдюйма в сторону. На одном из тонких пальцев поверх черных кружевных перчаток она носила кольцо с интригующе потертым черным камнем.

Помимо этого на ней было черное жемчужное ожерелье и брошь из резного черного гагата, приколотая к тяжелым складкам темно-пурпурного шелка.

- Думаю, - сообщила Мириам Фалконер Старбаку с нескрываемой нотой неодобрения в голосе, - что вы - искатель приключений.

- Это так дурно, мэм?

- Обычно это очень эгоистично.

- Мама..., - вмешался Адам.