Мятежник (ЛП)

Джордж, домашний раб Бельведера Дилейни, провел Старбака до парадной двери дома на Маршалл-стрит, где его поприветствовала женщина средних лет, выглядящая респектабельно и строго.

- Меня зовут Ричардсон, - представилась она Старбаку, - и мистер Дилейни полностью меня проинструктировал. Сюда, сэр, если желаете.

Это был бордель. Пораженный Старбак догадался об этом, когда его провели через коридор и мимо открытой двери гостиной, за которой сидела группа девушек, одетых в кружевные корсажи и белые нижние юбки.

Некоторые из них ему улыбнулись, а другие даже не подняли головы от своих карт, но Старбак споткнулся, поняв, чем занимались в этом комфортабельном, даже роскошном доме с темными коврами, стенами с бумажными обоями и пейзажами в золоченых рамах.

Это было то логово разврата, которому его отец предрекал вечные муки, место дьявольского отвращения и неприкрытого греха, в холле которого на лакированной стойке с бронзовыми крючками для одежды, подставкой для зонтов и зеркалом лежали три офицерских кепи, шелковый цилиндр и соломенная шляпа.

- Можете остаться на любое время, молодой человек, - сказала миссис Ричардсон, остановившись у стойки в холле, чтобы выполнить инструкции Дилейни, - и совершенно бесплатно. Пожалуйста, будьте аккуратны, перила на лестнице не очень прочные.

Миссис Ричардсон повела Старбака вверх по лестнице, которая освещалась масляной лампой с бахромой, свисающей с высокого потолка на длинной бронзовой цепи, стены были покрыты обоями с выпуклым рисунком. Старбак был в мундире, его сабля в ножнах неуклюже клацала о балясины.

Наверху лестницы его ожидала занавешенная арка, а за ней света было еще меньше, хотя Старбак мог разглядеть картины на стене с изображением обнаженных пар, и поначалу не поверил своим глазам, но потом посмотрел во второй раз и покраснел от увиденного.

В глубине совести он знал, что должен отсюда уйти. Всю свою жизнь Старбак колебался между грехом и праведностью и лучше чем кто-либо другой понимал, что платой за грех служит смерть, но даже если бы все ангелы с небес и все проповедники земли прокричали бы эти слова ему в уши, он бы не повернул обратно.

Он последовал за одетой в черное миссис Ричардсон по длинному коридору. Чернокожая служанка с прикрытой тканью чашей на подносе подошла с другой стороны и отодвинулась в сторону, чтобы позволить миссис Ричардсон пройти, а потом широко улыбнулась Старбаку.

Из ближайшей комнаты донесся смех, а из другой - возбужденные мужские вздохи. Завернув за миссис Ричардсон за угол, а потом последовав за ней вниз по короткой лестнице, Старбак почувствовал головокружение, почти как если бы он был готов упасть в обморок.

Они еще раз завернули за угол, поднялись по еще одной короткой лестнице, и наконец миссис Ричардсон вытащила связку ключей, выбрала один из них и всунула его в замочную скважину. Она немного помедлила, повернула ключ и распахнула дверь.

- Проходите, мистер Старбак.

Старбак нервно вошел в комнату. Дверь за ним закрылась, ключ повернулся в замке, и там была Салли. Живая. Она сидела в кресле с книгой на коленях и выглядела даже прекраснее, чем он ее помнил. Многие недели он пытался вызвать этот образ в своих снах, но теперь, снова столкнувшись с ее красотой в реальности, понял, насколько неадекватными были эти видения. Он был покорен ею.

Они уставились друг на друга. Старбак не знал, что сказать. Ножны его сабли тихо царапали дверь. Салли была в темно-синем платье, а ее волосы были собраны в тяжелый пучок на макушке, перевязанный бледно-голубыми лентами.

На ее щеке виднелся свежий шрам, не делающий ее менее прекрасной, но наоборот, на удивление еще более обворожительной. Шрам представлял собой белую полоску, идущую от левой скулы к уху. Она взглянула на него столь же удивленно, насколько он был взволнован, а потом закрыла маленькую книгу и отложила ее на столик рядом с собой.

- Это же священник! - похоже, она рада была его видеть.

- Салли? - голос Старбака дрожал. Он был взволнован, как ребенок.

- Теперь я Виктория. Как королева, - засмеялась Салли. - Мне дали новое имя, понимаешь? Так что я Виктория, - она помедлила. - Но ты можешь звать меня Салли.

- Тебя держат взаперти?

- Это чтобы не входили клиенты. Иногда мужчины становятся как безумные, по крайней мере, военные. Но я не пленница. У меня есть ключ, видишь? - она вытащила ключ из кармана платья.

- И я не должна говорить "типа". Миссис Ричардсон этого не любит. И еще она не велит мне говорить "ниггер". Это, типа, некрасиво. И она учит меня читать, - она показала Старбаку свою книгу. Это был букварь Макгилфи, самая первая книга из серии, которую Старбак читал в возрасте трех лет.

- Я делаю успехи, - с энтузиазмом произнесла Салли.

Старбаку хотелось зарыдать, он сам не понимал, почему. Она прекрасно выглядела, даже вполне счастливой, но было что-то жалкое в этом месте, что заставило его возненавидеть весь мир.

- Я волновался за тебя, - неуклюже заявил он.