Мятежница

Тогда я сжала края рубахи в кулаках и рванула вверх. Ткань при этом затрещала, но выдержала. А мне пришлось шагнуть ближе и привстать на цыпочки, вот только я не рассчитала и врезалась в самого князя.

Прикосновение к обнаженной коже вышло обжигающе острым, таким, что мы оба вздрогнули.

Я отпрянула, как ужаленная, не в силах отвести глаз от груди артанца. Мощной, загорелой, покрытой порослью темных волос. От белого шрама, пересекающего ключицу. От амулета из грубо обработанных камней. Мышцы перекатывались под кожей, выдавая напряжение хищника, готового к атаке. Мне приходилось видеть нагих мужчин, когда в летний зной отец и братья тренировались на мечах во внутреннем дворе, но это было не одно и то же. Совсем не одно и тоже. Они не вызывали таких чувств, жгучего желания сбежать или прикоснуться.

Логхард повел плечами, стянул тунику, отбросил ее в сторону. Наши взгляды встретились, и в холоде его глаз я прочитала ту самую жажду, о которой мы недавно говорили.

— Вы слишком высокий. — В горле пересохло, поэтому голос сел от волнения, и я снова вспыхнула.

— Дальше, — хрипло приказал князь, и я потянулась к амулету, но он перехватил мое запястье, отвел в сторону. — Это оставь.

И тогда я неосознанно скользнула взглядом вниз, к единственной вещи, которая осталась на нем.

К штанам.

Нужно было продолжать в том же духе, чтобы князь сам отказался от услуг нерасторопной рабыни, но запал таял, а с ним и моя уверенность. Я просто не могла заставить себя прикоснуться к нему снова.

— Поторопись, фрейлина. — Голос Логхарда бесцеремонно ворвался в мысли. — Я хочу насладиться горячей ванной.

Может, еще утопиться в лохани изволите? Так я с радостью помогу!

Вскинула подбородок, бросила на него злой взгляд и шагнула вперед. Вот, если все время смотреть в ледяные глаза, то ничего другого я просто не увижу.

Пальцы запутались в тесемках штанов. Жаль, что лишилась перчаток, они бы защитили от этого жара, не позволили бы чувствовать. Так чувствовать. О том, что придется раздевать его наощупь, я совсем не подумала. Стоило случайно коснуться твердого живота костяшками пальцев, как из головы выветрились все до единой мысли. Особенно, когда глаза Логхарда словно заволокло грозовыми тучами, и он их прикрыл.

Казалось, должно было стать проще, но не стало. На лбу князя выступили капельки пота, с его губ сорвалось не то шипение, не то свист, а мне захотелось крепко зажмуриться. Нет, лучше сразу упасть замертво от стыда!

Прикусила губу, положила ладони на бедра и потянула штаны вниз. Решительно, насколько позволяли остатки смелости, стягивая послушную ткань до самых пят и стараясь не прикасаться к самому Логхарду. Опустилась до самого пола, крепко зажмурившись и затаив дыхание, которое во мне резко кончилось.

Когда я раздевалась перед князем в шатре, думала, что больше никогда не будет так стыдно. Теперь поняла, что ошибалась. Меня едва не трясло от переполнявших чувств.

Потому что теперь на князе оставались амулет и тонкое брэ[1], которое я все-таки успела заметить и которое совсем не скрывало мужскую плоть, налившуюся силой.

— Мне еще долго ждать, фрейлина? — рявкнул Логхард, и я распахнула глаза, посмотрела вверх. От той высоты, на которой возвышался надо мной артанец, закружилась голова.

— Вы же не собираетесь… — пробормотала я, сбитая с толку. У меня на родине было принято принимать ванну в нижнем белье. Так всегда делала мать, и Роуз, когда я переехала в замок Норг.

— Я приказывал меня раздеть. — От жесткого тона в моих венах полыхнул огонь. Полыхнула я вся. Ну сам напросился!

Рванула за край нижнего белья, быстро и яростно. Шипение Логхарда перекрыл треск ткани, я отпрянула, и белый лоскут остался у меня в руке. О боги! Не такого я хотела, но кажется, своего добилась.

— Прощу прощения, — вытолкнула из себя, упершись взглядом в проклятый лоскут. Выше смотреть просто не осмеливалась. Меня колотило от всего пережитого, и злорадствовать почему-то не получалось. — Из меня не очень хорошая рабыня.

Князь грязно выругался на артанском, и в покоях повисла тишина, сквозь которую можно было расслышать стук моего сердца и срывающееся дыхание.

— Поднимись, фрейлина.

О нет!

Покачала головой, тогда Логхард не стал ждать и просто дернул меня вверх, вжимая в себя. Сердце ухнуло в пятки, я рванулась со всех сил, но держал князь крепко. Его дыхание уже опалило щеку, губы едва коснулись уха.

— Кто ты такая? Может быть, руя, принявшая обличье девушки?

Руями в южных сказаниях называли мифических созданий, паразитов, которые пили магию родников, или превращались в красивых женщин и заманивали в свои сети магов, чтобы выпить до дна их жизненные силы.

— Что, если так? — вскинулась я, с вызовом встречая пронизывающий взгляд. — Не боитесь, что Артан лишится своего правителя из-за его похоти?

Лед опалил похлеще пламени, как и слова:

— Поосторожнее с ядом, женщина.

— А то что? Отдадите меня на забаву своей свите? Они наверняка оценят такой щедрый подарок. Пусть так. Главное, чтобы вас не видеть.

На скулах Мрака заиграли желваки.

— На это можешь не надеяться. Ты моя, фрейлина.