Мятежница

— Не ты отдаешь мне приказы, нифрейка, — наконец-то проговорил он.

— Это правда, — подтвердила я. — Вы подчиняетесь своему князю.

Он еще минуту буравил меня огненным взглядом, потом кивнул. Сложил руки на груди и сделал вид, что ему скучно. Зато воздушный маг не сдерживал широкой улыбки и не скрывал, что его все это забавляет.

Да уж, очень забавно!

Только сейчас осознала, что почти не дышала. Колени до сих пор подрагивали от напряжения, которое, судя по всему, испытывала не только я: краем глаза я уловила, что Дара погасила огонь, сверкающий на ее ладони.

Значит, у меня есть защитники от защитников.

— Я прошу за него прощения, — произнес Браден, вновь превращаясь в юношу, которого я знала. — Альферц — искусный, закаленный в битвах воин, но ему чужда обыкновенная вежливость. Мы должны сопровождать вас по приказу князя, и это не обсуждается.

Храмовый комплекс находился в другой стороне внешнего парка и состоял из трех одинаковых как близнецы зданий. Снаружи стены целиком покрывали мелкие цветы из осколков красного и оранжевого стекла. Из-за отражения в них солнечных лучей создавалось впечатление, что они объяты пламенем, а верхушки зданий действительно венчали настоящие костры. Даже без объяснений Брадена я поняла, что храм символизирует артанские источники. Могущественные, неугасающие, дарующие магию.

Три вулкана. Три огненных бога. Кула, Пиру и Чажж. Созидающий, наблюдающий и разрушающий. О них я успела прочитать в книгах, которые мне приносили. Боги обитали в Пустоте, но потом Куле стало скучно, и он решил пошутить над остальными: сотворил дивные цветы, которые облепили склоны его братьев. Пиру шутка понравилась, а вот Чажж разозлился и изрыгнул пламя, спалив все дотла.

В следующий раз Кула создал животных, блуждающих у подножия вулканов, но история повторилась. Так было раз за разом, из шутки это давно превратилось в состязание. Тогда Кула спросил у вечно недовольного брата, чем ему так не угодили его творения. Чажж ответил, что все они ужасны и омерзительны. Если бы боги не вросли намертво в землю, то и вовсе подрались бы, но невозмутимый Пиру их рассудил. Он предложил беспокойным братьям договориться и создать то, что понравится им всем.

Богам идея приглянулась, и хотя совещались они долго, но слепили из глины первого человека и вдохнули в него свое пламя, огненную магию. Кула подарил ему душу, чистоту, стремление к жизни, а вот злобный Чажж наградил его силой, яростью и алчностью. Тогда мудрый Пиру тяжело вздохнул и подарил своему созданию разум, чтобы у него был выбор.

Так появился на свет первый князь Артана.

Впрочем, шутник Кула все-таки обманул своих братьев. Пока они спали, он слепил еще одного человека — прекрасную девушку в пару князю. Чтобы она согревала его, заботилась о доме, ну и чтобы дальше они создавали людей уже самостоятельно, потому что Кула был слишком ленив для этого.

Проснувшись утром, Пиру лишь покачал головой, а вот Чажж сильно разозлился. Он вскипел, раздулся и едва снова все не испепелил. Но вулкан не мог уничтожить женщину, не уничтожив мужчину, поэтому лишь наделил новое создание ревностью и завистью, а затем отвернулся от братьев. С тех пор они не разговаривают.

У артанцев было много легенд, но эта, о создании мира, нравилась мне больше всех.

Библиотека находилась в храме бога Пиру, что неудивительно, если знать о его мудрости. Внутри стены были гладкими, темными и без единого окна. Освещение дарило пламя подобное тому, что я видела в галереях и коридорах дворца, но самым ярким был столп огня в центре. Именно ему артанцы и возносили свои молитвы, он дарил тепло и поднимался ввысь, уходя сквозь круглую прорезь в крыше.

Несмотря на то что пламя было магическим, в храме все равно было жарко и душно, поэтому я наконец-то по-настоящему оценила легкость новой одежды. В нифрейских нарядах я бы вряд ли выдержала здесь и десять минут.

Нас встретили жрецы в желтых одеяниях. У служителей храма были одинаковые длинные, заплетенные в косы волосы, рисунки на тыльных сторонах ладоней, изображающие пламя, и бесстрастные лица. А еще, как объяснил Браден, все жрецы в храме Пиру давали обет молчания, чтобы сохранить свою мудрость. Созерцать бренный мир, но не вмешиваться. Он же рассказал, что большинство книг в библиотеке лишь переводы старинных текстов, которые сохранились на глиняных табличках. Жрецы всю жизнь посвящали тому, чтобы передать знания людям, сделать их доступнее.

Поэтому мою просьбу изучить книги об источниках выслушали и отвели к стеллажам, стоящим полукругом у стен храма. Маги и Мирру остались у входа, а вот Дара и Браден последовали за мной. Об уединении можно было забыть сразу, как и о самостоятельном выборе: фолиантов в храме оказалось столько, что я бы при всем желании не просмотрела их и за пару лет. Зато мне позволили забрать понравившиеся книги с собой.

— О каком наказании шла речь? — шепотом спросила у Брадена. В храме было так тихо, что разговаривать громко казалось неправильным.