Мятежница

В его жизни было достаточно женщин, которых он желал. Одни мечтали оказаться в его постели ради выгоды, стать княжеской любовницей и получить все положенные привилегии. Других, таких как Тария, интересовал он сам: пресыщенные любовными играми, они искали новые удовольствия. Амелию не интересовал статус, а его способности на нее вовсе не действовали. Но далеко не по этой причине нифрейка стала его наваждением, перевернула всю его жизнь.

Он восхищался ее силой духа, самоотверженностью, выдержкой. Кейн привык, что люди преклоняются перед ним, перед его даром. Но ни ночь на коленях, ни подземелья проклятых, ни ужасы Каменного леса ее не сломили. Она показала, что способна выдержать многое, ему же хотелось оберегать ее от всего на свете.

Спрятать за нерушимыми стенами.

Впервые Кейн понял, что испытывал Карас, который даже не позволял его матери покидать малый дворец. Понял и разозлился как никогда раньше. Потому что всю сознательную жизнь делал все, чтобы стать другим. Отец так и не завоевал любовь и благосклонность матери, а он сам шел той же дорогой — отдал свое сердце нифрейке. Загадочной северянке, которая не спешила отвечать на его чувства и мечтала о свободе. Свободе от него.

Кейн смотрел на Амелию, но, судя по задумчиво-грустному взгляду, ее мысли были далеко отсюда. А он ревновал ее даже к мыслям, к которым не мог прикоснуться.

— О чем ты думаешь, мятежница?

Она удивленно заморгала, прикусила губу, но все же спросила:

— Почему ты не испытал магию Камня раньше?

— Испытывал, преподнес ее вулканам одной из первых. Но она оказалась слишком слабой и просто растворилась в огненной энергии. Тогда Рион предположил, что нужен более молодой и сильный источник.

Обновленный маннский родник был именно таким, хотя Кейн до сих пор удивлялся тому, что все получилось. Удивлялся и не верил. Слишком долго он к этому шел.

— Я годами искал подходящую магию, покупал силу самых разных источников или захватывал, если не мог получить иначе. А вулканы тем временем разрастались.

— Почему нельзя было уйти? — тихо спросила она.

— Мощь взорвавшихся источников зацепит большинство близлежащих земель, затронет все родники. Много людей погибнет, а выжившие останутся без магии.

Амелия задрожала, и он теснее прижал ее к груди.

— Ты поэтому… пришел в Нифрейю?

Перемирие было очень хрупким, и Кейн понимал, что не станет лгать. Уходить от этого разговора тоже не будет. Не сегодня.

— Да, этот поход был последней надеждой. Я пришел, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву.

— Разве нельзя было договорится?

Горечь в голосе девушки прошлась острием по сердцу. Кейн с трудом сдержал гнев.

— Меня сложно обвинить в том, что я не пытался. Но нифрейская княгиня отказалась.

— Возможно, она не знала, насколько это важно для всех…

— Она знала. Сказала, что Нифрейи гибель Огненных источников не коснется, а до остальных ей нет дела.

Амелия обернулась в объятиях и оттолкнула его. Зеленые глаза сверкали гневом.

— Она заботилась о своей стране! Так же, как ты.

— Я не лишал страну магии!

Кейн осекся, понимая, что новая ссора им ни к чему. Глубоко вздохнул.

— Я не оставлю Нифрейю без помощи.

— Не оставишь?

— Нет. Конечно, как прежде, не будет, но северяне точно получат необходимую магию.

Наблюдать за тем, как недоверие на прекрасном лице сменяется надеждой, а потом и вовсе смущенной улыбкой, было невероятно приятно.

— Спасибо.

Она вновь шагнула к нему, и только за одно это он готов был положить мир к ее ногам.

Амелия. Его спасение или его погибель. Решать только ему.

Пророчество не шло из головы. Она действительно спасла Кейна, излечила от ненависти и одиночества. Даже среди артанцев он привык быть изгоем, но не рядом с Амелией. Рядом с ней он становился обычным мужчиной, забывал, что живет во благо своего народа и только после — для себя.

Никогда это так не тяготило, как сейчас. Особенно после того, как он начал догадываться об истинной ценности своего трофея.

Сложно сказать, когда эта мысль впервые пришла ему в голову. В пещерах Манна или позже, в Каменном лесу.

Дикая, безумная, совершенно невозможная мысль.

Проще было поверить, что старуха сбрендила и уничтожила Древо, только чтобы источник не достался ему. Ведь она прекрасно знала о приступах Кейна, поэтому решила надежно спрятать родник.

Точнее, не само Древо. Человеческое тело не выдержало бы такой мощи, источник стер бы личность и разум Амелии в прах. Оставил бы одну оболочку, не способную даже сдвинуться с места. Старуха поместила в любимую фрейлину лишь малую часть родника. Искру, способную разжечь новое пламя.

И у нее получилось бы спрятать Древо на виду у всех, не пожелай Кейн забрать Амелию с собой. Возможно, именно потому, что он подсознательно почувствовал это в самую первую их встречу, когда нашел испуганную девчонку возле погибшего родника.

Все древние трактаты, все жрецы огненных богов говорили, что это невозможно, но чутье настойчиво твердило об обратном. Кейн наблюдал, размышлял, сопоставлял, и все говорило в пользу изначальной догадки: Амелия — утраченный источник Нифрейи.