Мятежница

— А когда ты забеременела? Как он отнёсся? Почему брачный знак исчез?

— Он не поверил сначала. Что ребёнок от него, — призналась она, опустив голову. Тонкие пальцы стиснули ткань футболки на животе. — Меня бросили в темницу. Но как только выяснилась правда, Гезария вернул меня обратно, приставил лекаря. Я быстро поправилась. А знак… — она нервно потёрла запястье. — Брачная атайя исчезает, если супруги долго не бывают близки. Гезария берёг меня и не трогал больше. А для удовлетворения своих потребностей привёл другую женщину.

— Поэтому ты сбежала?

— Я не знаю. Не выдержала. Было сложно и одиноко. Одна из служанок помогла мне сбежать. Только меня завели в ловушку, хотели передать в Инферно Метатрону. Но при переходе через Щит напали легионеры. Я бежала, куда-то провалилась и оказалась в странном городе.

Мда, похоже, внутренние интриги серафимов, — вынесла вердикт Лилит.

Удачно сыграли на её одиночестве, — согласилась я.

Беременность вообще сложный период, насколько бы он не был долгожданным. А когда ребёнок от нелюбимого мужчины, который уже нашёл замену… Вот нервы и не выдержали. Принять решение Идаль я не могла, но вполне понимала её поступок. Всё же она обычная девчонка, ни воин, ни боец. Да и откуда взяться жизненному опыту? Ей от силы двадцать лет. И скорее всего дианалию растили в изоляции.

— Ты хочешь вернуться к Гезарии? — задала я самый главный вопрос.

Она с сомнением посмотрела на прислушивающихся к разговору мужчин, но всё же отрицательно замотала головой.

— Он убьёт меня за побег, — всхлипнула Идаль. — Дождётся рождения ребёнка и убьёт.

— Не убьёт, — хмыкнула я. — Захочет ещё ребёнка, может не одного.

Девушка задрожала, беззащитно обняв себя руками.

— Не пугай её, — Наама потрепала её за плечи, пытаясь поддержать. — Мы тебя не отдадим. Я буду за тебя драться с Гезарией, — горделиво заявила она.

— И разожжёшь войну между Тартаром и Эдемом. На радость Джибриэлю.

— Думаешь, он хочет войны? — озадаченно уточнила демоница, взглянув на объект нашего разговора.

Джибриэль сейчас активно спорил с Гезарией, что переводчики с трудом поспевали за ними.

— Он псих, — поморщилась я.

По сути он уже разок чуть не разжёг войну, когда совершил покушение на меня и убил ребёнка Адрамелека. Но предпочёл промолчать, как и Кассиэль. Они единственные, кто знают о ребёнке. И если о нём станет известно, делить могут начать уже меня.

— И садист, — согласилась Наама. — Скажи же, без него станет легче, — на её лице растянулась широченная улыбка.

Будто обсуждалось не убийство, а досуг.

— То же самое я могу сказать об Асмодее, — проворчала, чуть придвинувшись к демонице. — Он мне, кстати, кое-что поведал. Ты мне врала, Наама.

— О чём? — растерялась она.

— О Шаксе. Он жив.

— Я и сама узнала недавно, — пролепетала она виновато. — Мы думали, что он погиб.

— Ты его видела? Знакома с ним?

— Да-а, — проговорила она, растягивая гласную, и отодвинулась от меня подальше. — Недавно познакомилась.

— И как он выглядит?

— Эм, он высокий, — невинно улыбнулась она.

Тоже мне зацепка. Да все в этом помещении выше меня минимум на голову.

— Наама, Шакс убил тех, кого я любила. Я имею право на месть.

На самом деле месть меня интересовала в последнюю очередь, мной двигали страхи и желание защитить своё будущее. Но с Наамой лучше говорить на её языке.

— Но я не имею к ней никакого отношения, Натали, — развела она руками в стороны.

— Ты можешь мне помочь, — прошептала томно, пустив перед собой немного флёра. — Самую чуточку. Как подруга подруге.

— Помочь? — в голосе её послышалась ленца, взгляд начал туманиться.

— Наама! — вмешался в наш разговор Асмодей.

Демоница встряхнула головой и посмотрела на меня с обидой.

— Посидишь рядом со мной, — схватив Нааму за руку, он потянул её за собой.

Я осталась ни с чем.

Ты правда думала, что выйдет? Война отдельно, личные отношения отдельно.

Ну, я не могла не попытаться.

Поняв, что разговор разозлил меня, Идаль вся сжалась. Я осторожно похлопала её по ладони и приблизилась, чтобы прощупать пульс.

— Ей нужна вода, принеси, — приказала сидящему рядом архангелу.

Тот скрипнул зубами от злости, но подчинился. Послушно встал и направился к кофейному уголку. Это был мой шанс.

— Свобода не предполагает возвращения домой, ты это понимаешь? — зашептала я девушке на ухо.

Она еле заметно кивнула.

— А что ребёнок принадлежит не тебе?

Ладонь её легла на живот. Прикусив нижнюю губу, она снова кивнула.

— Хорошо, что понимаешь, — удовлетворённо улыбнулась я, поднимаясь с места.

Пора обсудить детали с остальными участниками переговоров. Начнём с одного психа и садиста.