Мятежное православие

Помимо духовных лиц патриархов сопровождала большая светская свита — так называемые родственники, «племянники», слуги. В действительности это были купцы, пользовавшиеся случаем беспошлинно провезти свои товары в Москву, а закупленное в России также беспошлинно вывезти на Восток. Как люди патриархов, они содержались на казенный счет и получали государственный транспорт. Так, когда Паисий и Макарий сошли с волжских судов, чтобы посуху добираться до Москвы, их свите потребовалось 400 подвод. Патриархи получали от купцов немалую мзду и сами участвовали в торговых операциях как пайщики, давали и получали векселя, а Макарий, как свидетельствуют документы, вел собственную торговлю, причем не только в России, но и в Польше.

Оказавшись в выгоднейшем положении третейских судей в русских церковных делах, александрийский и антиохийский патриархи постарались извлечь из этого максимальную прибыль. Уезжая из Москвы, Паисий испросил у государя жалованную грамоту со сторублевой золотой печатью на право александрийского Патриаршего престола каждые три года присылать в Москву за милостыней. Двум египетским православным монастырям жаловалось право присылать за милостыней раз в шесть лет. Паисий попросил, чтобы последний срок был сокращен вдвое и в грамотах была указана точная сумма милостыни. И это было исполнено. Патриарху показалось мало — по пути из России он еще не раз посылал в Москву просьбы о выдаче денег его людям, присылке ему трех пудов слоновой кости и т.п. Царскому правительству приходилось платить.

Московские казначеи облегченно вздохнули, когда Паисий вернулся в Александрию, но, как выяснилось, рано, ибо патриарх попал в тюрьму по обвинению в присвоении чужого добра, судился на заемные деньги, а вексель на 1500 талеров отослал для оплаты в Москву, сопроводив его новой просьбой о деньгах.

Ближний боярин Артамон Сергеевич Матвеев

Макарий Антиохийский тоже писал с дороги царю Алексею Михайловичу и главе Посольского приказа боярину А.С. Матвееву, прося новых пожалований по поводу смерти царицы Марии Ильиничны, обещая за нее помолиться. Патриарх слезно описывал свои убытки в дороге, а вскоре по возвращении послал в Москву за новой милостыней. Царь Алексей Михайлович в ответной грамоте посочувствовал ему, но отметил: «И мы, великий государь наше царское величество, бесчисленное нашего царского величества жалованье роздали нашим… войскам, также и на искупление пленных. Однакож мы, великий государь наше царское величество, с христианского нашего государского милосердия послали к вашему блаженству нашей царского величества милостыни триста золотых червонных да соболей на семьсот рублев…»^{67}

Как видим, протопоп Аввакум не случайно говорил о «палестинских» (как он предпочитал называть вселенских патриархов), словами апостола Павла намекая на то, что они подкуплены. Ветхое рубище Аввакума было гораздо честнее сверкающих одеяний патриархов и их свиты, ибо восточные гости-судьи были не только купленные, но и ряженые. Ряженые в прямом смысле — приходо-расходные книги Патриаршего приказа, Оружейной и Мастерских палат детально сообщают нам, как изготовлялись для греков все предметы их драгоценного одеяния и прочее, необходимое для придания ведущим участникам большого церковного собора достойного для Москвы вида: кресла, кресты, панагии, посохи, книги (писавшиеся, по условиям игры, по-гречески, одна из которых была в спешке переплетена «вверх ногами», чего никто так и не заметил), ларцы, обувь и т.п.

Это весьма занимательные документы, разоблачающие комедию суда не хуже, чем улегшийся на пол протопоп Аввакум. Например:

«Октября в 26 день (1666 г.) куплено живописцу Кондрату Иевлеву для золоченья ш(ес)ти маковок деревянных точеных к трем креслам вселенским патриархам по ево, Кондратовой, сказке двести листов золота… да плошка клею».

«Октября (в) 31 день куплено Ивану Филатову живописцу на большой стол, который делан вселенским патриархам, четырнадцать фунтов сурику кашинскова… да три фунта белил добрых… да два фунта бакану немецкова… Того ж числа куплено живописцу Кондрату (Иевлеву) сто листов сусального золота…»

«Генваря в 1 день (1667 г.) куплено к креслам в Оружейную палату дватцать колодок луженова гвоздья… и отданы Федору Сянушеву. Деланы строить кресла вселенским патриархам в собор. Да к тем же креслам куплено на маковки сто листов сусального золота».

«Февраля в 10 день куплено Семену нижегородцу десять листов сусального золота, дано три алтына две деньги, — золотить ключик к раковинному ларцу, где лежали греческие книги».