Мятежные крылья (СИ)

— Внимание, неизвестные самолеты, следующие курсом один-ноль-ноль, назовите себя! Прием!

Гм, в школе я считался неплохим актером… Рискнем!

— Вы чего, парни, мы же свои! — ухмыльнулся я, нажав тангенту. — Майор Иглесиас, эскадрилья воздушных охотников. Моего ведомого зовут лейтенант Рамирес. Теперь ваша очередь представиться. Кто вы такие? — я постарался придать своему голосу металлические нотки.

До того момента, когда наши курсы должны были пересечься, оставались считанные секунды.

— Лейтенант Васкез, шестая истребительная эскадрилья ВВС Кубы, — прохрипела рация. — Никакой эскадрильи охотников не знаю. Следуйте курсом два-два-ноль и не дергайтесь, иначе я из вас решето сделаю. На месте разберутся, кто вы такой.

— Не лезьте не в свое дело, лейтенант, — процедил я сквозь зубы, доворачивая к востоку. — Мы охотимся на партизанские транспортники с оружием…

Теперь мы летели на параллельных курсах. Нас разделяло всего сто футов. Я видел лица вражеских летчиков за плексигласовыми фонарями.

— Повторяю, снизьте скорость и следуйте за мной, — бесстрастно отозвался лейтенант.

Меня вдруг словно током ударило. Скорость! Да их "Тандерболты" ведь не угонятся за нашими "Мустангами"! Мы куда легче их, — у нас меньше топлива, нет оружия, — а у каскидос наверняка стоят старые двигатели. Мы выжмем на прямой и триста миль в час, а эти до зубов вооруженные бегемоты — хорошо если двести пятьдесят. Значит, мы легко можем оторваться от преследования. Или нагнать их. Эти бравые вояки ведь не знают, что мы безоружны!

— Идите к черту! — ухмыльнулся я, убирая газ и выпуская закрылки, чтобы сбросить скорость. Не давая батистовцам времени опомниться, я резко бросил свой "Мустанг" вправо и вниз, подныривая под истребители противника. Пронеслось вплотную к крылу грязное брюхо вражеской машины, — и в следующее мгновение я выскочил позади и правее "Тандерболтов", как чертик из табакерки. Вот они, гроза кубинских небес, в пятидесяти футах от меня! Эх, мне бы хоть два пулемета, — ух, я бы вас разделал!

— Ну куда же вы, ребята?! — издевательски ухмыльнулся я, когда в следующую секунду "Тандерболты" разошлись в разные стороны. Маневр их был прост и незатейлив, — последуй я за одним в надежде сбить его, как второй сразу бы зашел мне в хвост.

Оторваться от преследования теперь можно было без проблем!

— Диаз, полный вперед! — крикнул я, переводя самолет в пологое пикирование и двигая рычаг управления двигателем вперед до отказа, до срыва красной пломбы, означавшей самый предельный режим работы. — Как понял, прием?!

— Понял, понял!!! — ответил он. Я бросил взгляд через плечо — "Тандерболты" неторопливо разворачивались в нашу сторону, готовясь атаковать. Ага, сейчас! Догоните сначала!

Моторы ревели, как черти в аду, и мы с Альфонсо неслись вдоль побережья на скорости в триста с лишним миль в час, едва не касаясь винтами воды. "Тандерболты" постепенно отставали, а вскоре мы прикрылись кстати подвернувшимся облаком, и они потеряли нас. Теперь нам оставалось только не проскочить точку, после которой следовало поворачивать к аэродрому…

Я никогда не забуду этот бешеный полет на бреющем вдоль побережья. Крошечные рыбацкие деревушки, суденышки у причалов и в море, зеленые холмы, синее небо, яркое солнце впереди и зеленовато-голубая вода под крылом, — и все это под монотонный аккомпанемент мотора. Вот и мыс Лукресия, — отсюда до базы оставалось всего ничего. Мы обогнули его и повернули на юг, где находился аэродром Майяри Арриба. Под нами промелькнули полуостров Антилья и бухта Нипе, в которой стояло две или три рыбацких шхуны. Я уже видел впереди устье реки Майяри, выше по течению которой стоял нужный нам городок. Аэродром располагался чуть западней него. Я довернул туда, заметил знакомые ориентиры — и стал сбрасывать скорость, готовясь к посадке. И вот, наконец, впереди показалась взлетно-посадочная полоса.

Еще издали я разглядел обгорелые остовы двух больших самолетов, которых не было тут, когда я улетал в Штаты. Спустя полминуты, когда мы с выпущенными шасси на минимальной скорости приближались к полосе, я краем глаза заметил, что справа от нее стоит грузовик с установленными в кузове спаренными зенитными пулеметами. За ними сидел человек. Еще несколько бойцов, стоявших рядом, поднимали вверх свои винтовки и автоматы (или что там у них было). Стволы пулеметов также быстро разворачивались в нашу сторону.

— Адольфо, газу! — заорал я, двигая вперед рычаг управления двигателем — и сразу вслед за тем зенитчики открыли огонь. Я услышал противный торопливый визг рикошетящих пуль. Самолет слегка тряхнуло, и в фонаре появилась приличная дыра, окруженная лучистыми трещинками. Потом мотор обиженно заревел, набирая обороты, и понес меня прочь от зенитчиков. Их очереди теперь полосовали небо где-то за моей спиной.

— Диаз, ты жив?! — крикнул я.

— Жив! — возбужденно ответил ведомый. — Какого черта они по нам стреляют?!

— Не знаю. Сядем — разберемся.

— А это точно наши?