Мятежные сердца

Айрис хорошая девочка, пусть и шлюха каких не видывал свет. Именно её я трахал, прижав лицом к стене. Я подозреваю, что номер телефона этой шалавы не зря забит у Энж. Интересно, если они подружки, как она отреагирует на то, как я обошёлся с этой обдолбанной сукой? Пока я одеваюсь, все больше ловлю себя на мысли – я ведь не такой уж и плохой. Все, кто меня окружал – это испорченные люди, девки, которые ради того чтобы залезть ко мне на член, готовы были дать мне любую из своих дырок. А потом, желательно, героин. Это прямо высший пилотаж был для них.

Мой дом стал борделем для всех этих уродов с шумными вечеринками, бухлом и наркотой, за которые платил именно я. Так кому от этого было плохо? Никто из них не заявил на меня в полицию, ни одна чёртова душа. А почему? Правильно, они получили то, что хотели. Я сбрасывал пар в своём стиле, кормил этих отбросов и развлекал.

А теперь я могу позволить себе капельку тихой жизни с цветочком. Я обещаю сам себе, что не стану её ломать и топтать. Просто мне необходимо почувствовать на себе это желание жить, ощутить вкус непорочности.

Я все больше задумываюсь над тем, что было бы, если бы я сейчас позвонил отцу и сказал ему, что хочу быть частью его жизни. Работать под его руководством. Продать этот дом и свалить с цветочком, чтобы начать новую жизнь. Отличающуюся от этой – полностью. Восстановить справедливость что ли?

Тяжело быть отбросом. Это на первый взгляд круто, но чувство одиночества съедает тебя изнутри, и по мере того, как ты опускаешься на дно, верёвка на твоей шее все сильнее затягивается, а булыжник хорошенько оседает в иле. И вот твоё болтающееся тело уже поедают рыбы-падальщики. Для этого я был рождён? Чтобы в итоге закончить как падаль?

Смотрю на время – уже прошло два часа, и у меня есть возможность выбрать наряд для Энжи, которая до сих пор привязана в гостиной.

Чувство вины, я все чаще к нему возвращаюсь. Энж бесит меня, раздражает, но и её помощь в моей борьбе незаменима. Морщусь словно от боли и иду вниз, чтобы развязать её. Она сидит, прислонившись к стене, с закрытыми глазами, на щеках следы потёкшей туши, кончики пальцев прохладные. Быстро стягиваю верёвки, развязываю её. Подхватываю на руки и несу в свою комнату, коленом включаю воду, чтобы наполнить ванну, укладываю девушку в одежде, тёплая вода приводит её в чувство. Вытаскиваю из её рта тряпку, тогда она делает глубокий вдох.

– Ты урод, – шипит она, – я не чувствую пальцев.

Сажусь перед ней на колени и мягко растираю её онемевшие руки. Тяну их к себе и целую прохладные пальцы.

– Ты сама меня вынуждаешь причинять тебе боль. Не можешь закрыть свой рот хотя бы на пару минут. Я не самый терпеливый человек на свете, тем более сейчас. А ты как чиряк на заднице, зудишь и воспаляешься, – отвечаю ей, беру в руки губку, мочу её водой и провожу по лицу.

Она все ещё не может, шевелить руками или не хочет. Не важно. Я хочу, таким образом, показать ей, что ценю то, что она делает для меня.

– Карпентер, ты сейчас в ломке? Или уже нашёл порошок ещё где-то? Это не к добру. Такая сволочь, как ты не может в момент стать внимательным мальчиком и целовать пальчики девочке, – она не успевает договорить, когда я макаю её головой в ванну, задерживаю там на некоторое время, пока не вижу пузырьки. Вытаскиваю её, и она жадно ловит воздух своим поганым ртом.

Приближаю лицо Энжел к себе и целую в губы, не даю ей говорить все это. Я и сам знаю, какой я человек. Но быть в её глазах таким я не хочу. Непослушными пальцами она тянет меня к себе, бьёт по лицу и прикусывает губу, но отвечает на поцелуй, я теряюсь в ней. Меня заводит её дикое поведение на грани.

– А теперь мойся, – поправляю свой член в штанах, едва оторвавшись от неё. – Мы идём развлекаться.

В комнате я надеваю футболку, черные джинсы и достаю вещи с её полки. У неё реально есть полка ещё и в моей комнате, как ни странно. Я могу это объяснить тем, что она ночами сидела около меня трясущегося и заботилась. Беру джинсовый комбинезон и кофту с открытыми плечами, меня передёргивает, когда я понимаю, что её сиськи будут на всеобщем обозрении. И тогда я достаю простую футболку в рокерском стиле. Хрен с ней, она же вроде как идёт со мной.

Завернувшись в полотенце, шаткой походкой ко мне подходит совершенно не накрашенная Энжел. Сейчас она естественная и не менее нежная, чем Даниель. Аккуратное личико портит маленький порез на губе, который некоторое время назад я нанёс ей сам. Сжимаю челюсти, шумно выдыхаю, опускаю голову.

– Прости, – произношу сквозь зубы и выхожу из комнаты.

Мне бл*дь стыдно, от того, что я так с ней. Сажусь на диван в холле и жду её. Девчонка ненормальная, иначе перестала бы выводить меня из себя. Я знаю, сколько раз уже произнёс это слово, больная сумасшедшая, дура, да все это не передаёт того, насколько она сводит с ума своим пребыванием. Оглядываюсь в двери гостиной и вижу ту верёвку, которая осталась валяться на полу. Клянусь, я постараюсь постепенно превращаться в человека. Даниель мне точно этого не простит.