Мятежные сердца

– Я сейчас сойду с ума, если ты сделаешь это, – говорит он хриплым голосом. – Закрывай глазки и спи, очень прошу тебя. Дай мне передышку.

Действительно, это правильное решение. Поправляю свой вчерашний сарафан, сажусь, поджав ноги, кепкой Райдера прикрываю глаза и сладко зеваю. Кажется, мы очень поздно уснули и теперь, когда у меня выдалось время немного подремать, я могу его использовать. Моё сидение двигается, ногам становится свободнее, спинка опускается, превращаясь в спальное место. Ещё раз зеваю и, под мерное покачивание и свои романтические фантазии, дремлю.

Я надеюсь, мама не устроит скандал на улице, не в её правилах выносить все на всеобщее обозрение. Тем более, она все ещё держит марку хорошей соседки и независимой женщины. Но зёрнышко сомнения все же присутствует во мне, неспроста столько пропущенных вызовов.

С другой стороны, я уже не маленькая, чтобы меня контролировать на каждом шагу. Она же не думала, что я постоянно буду сидеть дома и просить каждый раз выйти на улицу. Хватает того, что я в свои двадцать постоянно отчитываюсь за каждый проделанный шаг. Спасибо Ниле и Оскару, за то, что прикрывают меня каждый раз. Хотя может и зря, иначе она бы уже привыкла к тому, что я сделаю в любом случае то, что считаю нужным.

Машина притормаживает и мягко покачиваясь, останавливается. Убираю бейсболку, и мой взгляд упирается на дом, стоящий через дорогу. Кресло вместе со мной принимает сидячее положение. Руками причёсываю растрёпанные волосы, глядя в зеркало над бардачком.

– Ты мне позвонишь, как только мы сможем с тобой, встретится, – Райдер смотрит на мой дом так же как и я. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Каждый раз, когда мы прощаемся, мне кажется это навсегда. Как думаешь, будет наглостью попросить тебя жить со мной?

Смотрю на его сосредоточенный профиль, напряженное тело, которое в любой момент с пружинит в неизвестном направлении.

– Я бы хотела, – тихо отвечаю ему. – Но мне надо подготовить маму.

Он сжимает мою ладонь и кладёт себе на колено. Рассматривает пальцы, и снова крутит кольцо.

– Я… – он выдыхает. – Кажется, тебя уже ждут. Я нужен тебе рядом?

Он головой показывает на моё крыльцо, где стоит мама в костюме, словно инквизиция, с приговором, готовым к исполнению. Тянусь к нему, ладонями провожу по лицу и целую в губы быстрым поцелуем.

– Нет, я справлюсь. Это ненадолго. Я сразу позвоню, как только все прояснится. Скоро увидимся, – он все ещё удерживает мою руку, когда я выхожу из машины, перегибается через консоль, чтобы затянуть этот момент.

– Буду ждать, – отпускает меня.

Машина Райдера отъезжает на некоторое расстояние, пока я кручу головой по сторонам. Перехожу дорогу и быстрым шагом направляюсь маме. Она стоит уже накрашенная и готовая к труду, в отличие от меня. Мятое платье и синяки под глазами выдают бессонную и полную новых переживаний ночь.

– Не начинай, – прохожу мимо неё и чувствую её яростное дыхание мне в спину.

– Завтракать, – строго говорит она. – Позже приведёшь себя в порядок. Руки только помой.

Её назидательный тон меня раздражает, наскоро мою руки и иду на кухню. На моем обычном месте лежит салфетка, и стоит каша. Сжимаю челюсть, я не должна сейчас подливать масла в огонь. Но что, если я хочу попить кофе и съесть сэндвич? Сажусь и делаю привычные действия – ровная спина, в руке ложка, а передо мной ненавистная масса. Зачерпнув её, проглатываю безвкусную пищу, только сейчас обращаю внимание, что в доме ни души, а каша не сладкая.

– Где все? – хмурюсь я, набираю снова кашу в ложку.

– А кто тебе нужен? – мама отставляет в сторону блюдце – Твои сообщники уволены.

Вот так спокойно, на её лице никаких эмоций. Ещё больше не понимаю, что происходит.

– Что все это значит? – отталкиваю от себя тарелку. – Как ты могла их уволить?

Мама удобней садится на стуле, промакивает салфеткой рот и отодвигается от стола.

– Даниель, вы действительно думали, что я идиотка? Дом с сигнализацией, натыкан видеокамерами по периметру… То есть твой ухажёр залазит к нам в окно, потом услужливая домработница, которая годами работала у нас, впускает непонятного парня в дом. А моя дочь, в моё отсутствие, располагает его у себя в комнате, – она швыряет салфетку на стол и смотрит на меня. – Сколько ты уже с ним спишь?

Моё сердце сейчас бьётся как у зайца, загнанного в угол. Широко раскрыв глаза, я растерянно провожу по волосам.

– И это тоже не столь важно. Я так надеялась, что у тебя будут мозги, – она расстроено качает головой из стороны в сторону. – Сколько я тебе говорила про важность выбранного тобой человека. Эти моменты, которые не повторятся. Ты же у нас как принцесса, все для тебя. Мы с отцом возлагали надежды. А ты с кем связалась? Скажи мне, о чём ты думала?! – она повышает голос, облокачивается на стол и встаёт. – Мало того, что он отребье, шелуха уличная, сын непонятно кого. Так ещё и, в довершение, преступник. Ты видела его досье? Там на несколько лет вперёд хватит мусора. Но нет, Даниель у нас умная! Выросла, стала самостоятельной.

– Не называй его так, – кричу я. – Ты ничего про него не знаешь!