Мятежные сердца

Не понимаю, что она хочет сказать этим, но мне хватает её определения любви. Мы и без этого знаем, что нужны друг другу. Поэтому я наклоняюсь через диван и тяну её за руку на себя, она не сопротивляется, но и не изъявляет особого желания, поэтому я отпускаю её. Нервно передёргиваюсь, она меня оттолкнула!

– Да что, черт возьми, происходит? Скажи уже это, – я соскакиваю с дивана, скидываю вместе с собой несколько подушек, которые она так тщательно раскладывала. – Просто скажи мне, что я бл*дь делаю не так? Я устал от этих игр, ты любишь тайны. Я что, по-твоему, Нострадамус? Или должен выстрадать, чтобы услышать твой ответ?

Она опускает ноги на пол, надевает свои миленькие тапочки и идёт в комнату.

– Я не отпускал тебя, Даниель! – рычу, иду за ней следом.

Я не трону её пальцем, просто эта ситуация, она меня вымораживает, бесит, раздражает, каким словом это назвать, уже не знаю.

– Не называй меня так, – она оглядывается в пол оборота и грозит своим пальчиком. – Ты как будто моя мать-надзиратель, следящая за мной! Со своим «Даниель, сидеть!», «Даниель, лежать!», – берет свой телефон с кровати и быстро печатает сообщение.

– Кому ты пишешь? Ты задала дурацкие вопросы, я ответил. Потом начались твои попытки изобразить х*р пойми что. Я как собачка ручная кручусь рядом с тобой, выпрашиваю милости. Хватит быть такой отстранённой. Скажи уже мне свою чёртову тайну! – ору я.

– Не смей кричать на меня, – её голос повышается на несколько октав, она скидывает учебники в сумку. – Я не буду с тобой разговаривать, пока ты в таком состоянии.

– В каком бл*дь? – хватаю себя за волосы и становлюсь в проходе, не выпускаю её, когда она пытается просочиться. – Ты мне скажешь это, иначе так и будешь стоять здесь.

Она дышит через нос, раздражённая и сексуальная. Заводит руки за голову и стягивает свои волосы в косу, не отводит от меня своих голубых глаз, метающих молнии.

– Я тебя не отпущу, – уже спокойней говорю я. – Скажи мне, Дани.

Отводит в сторону взгляд и прикусывает нижнюю губу.

– Я сделала себе гормональный укол, именно поэтому я не могу сейчас забеременеть, – мои руки сами опускаются вдоль тела, каменею от такой новости. Несколько раз моргаю, когда она просачивается мимо меня.

Я все ещё стою, когда слышу звук закрывающейся двери. Скатываюсь по дверному проёму прямо на пол. Она не хочет от меня ребёнка. Не хочет быть со мной. Я для неё скорее, как орудие мести её матери, случай подвернувшийся вовремя, ключ от клетки, удобный спасатель…

Как там говорили на гребных лекциях? «Влюблённость – это очарование. Романтическое приключение, можно сказать. А любовь – устойчивое чувство, вызывающее у человека желание провести с объектом его страсти всю жизнь и каждую минуту рядом.»

Значит я её очарование, а она моя любовь.

С улицы доносится звук сигнала автомобиля. Встаю с пола и иду к окну. Даниель садится в жёлтую машину такси и даже не оглядывается на окна. Задёргиваю штору и с психом начинаю ходить по гостиной, сметаю со стола её любимую голубую вазу, она разбивается на мелкие осколки, а орхидея, стоящая в ней, ломается пополам. Дальше летят её подушки, книжки и прочая херня, которую она накупила, чтобы просто залепить мне глаза этим дерьмом, чтобы я повёлся на её сладкие слова. Как идиота меня облапошила.

Укол у неё. Так, когда она блядь успела его сделать, если была девственницей? И зачем вообще заниматься этим дерьмом, когда ты уже в отношениях. Иду в ванную и вытряхиваю её шкатулку с побрякушками и таблетками, считаю все. Она ни разу не прикоснулась к ним. А я все это время как лох считал, что мы делаем ребёнка, что она останется со мной. Но не тут-то было. Нахер я ей! Кто я?! Чей я сын?! Внук?!

– Кто я, твою мать?! – ору во все горло на весь дом, мне насрать на беспорядок и на то, что я сейчас устроил.

Если она не хочет по-хорошему, будет, по-моему. Я все равно завоюю её.

Широким шагом иду по комнате к выходу, затягиваю шнурки на кроссовках, которые стояли в шкафу. Ищу ключи от машины, не могу вспомнить, где я их оставил. Не могла она далеко уехать, но эта заминка даёт ей фору. Преодолеваю расстояние до гостиной, неприятный скрежет стекла под ногами, и разочарование от того, что я натворил. Я сломал то, что она делала с такой любовью. Любовью… Я остановлю её! Рыщу словно ищейка, нигде нет пульта. Выбегаю из дома к машине и пинаю по колёсам, пока сигнализация не начинает орать на всю улицу. Толкаю входную дверь, которая с тяжёлым звоном ударяется об стену, бегу на звук пульта. Оглядываю комнату и на слух определяю в районе дивана, шарю рукой по оставшимся подушкам, между сидений и, наконец, нахожу их. Снова оглядываюсь, пытаясь понять, что я должен купить до её прихода, чтобы она не увидела весь этот бардак.

Сажусь в машину и давлю на газ так, что после меня остаются клубы дыма. Она просто не хочет ребёнка пока, и вопросы задавала, чтобы проверить так ли это со мной. Я повёл себя как дебил, а теперь не знаю, что сделать, чтобы загладить свою вину. Машина издаёт сигнал, и я смотрю на панель.