Мятежные сердца

– О, мать капитана Сейбра оставила его, когда он был еще ребенком, – начала подруга, лениво обмахиваясь большой пальмовой веткой. Жара, по-видимому, являлась еще одной причиной ее бледности и беспокойства. Она откинулась на гору подушек, чтобы морской бриз освежал ее разгоряченное лицо.

– Оставила его? – возмущенно переспросила Анжела. – С какой стати она так поступила? И откуда ты об этом знаешь?

Эмили удивленно посмотрела на нее.

– Не знаю… Не знаю, что и сказать вам. Мне известно только то, что рассказывал Дилан. Капитан много лет занимается поисками своей матери. Больше я ничего не могу сказать, – девушка помолчала, затем, вздохнув, продолжила:

– Не понимаю, как люди могут жить в такой жаре? Я чувствую себя выжатой, как лимон. Сколько нам еще здесь оставаться?

– День или два, – Анжела подавила раздражение. Эмили действительно казалась больной. Да и сама она чувствовала себя заторможенной и вялой. Прохлада приходила только по ночам, когда морской бриз игриво шелестел пальмовыми листьями и шевелил пологи навесов. Наклонившись, девушка заверила свою горничную:

– Мы скоро поплывем домой, тогда ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.

Загнутые пушистые ресницы брюнетки радостно взметнулись вверх:

– Надеюсь. Даже если это разлучит меня с Диланом, я буду рада вновь увидеть зеленые луга Англии.

Анжела не ответила, она просто не смогла этого сделать. Мысль о расставании с Сейбром мучила ее, не давая покоя. Что делать, когда придет время прощания?

На берегу через равные интервалы горели костры, оранжево-красные языки пламени, рассыпая тысячи искр, взлетали в темное небо. Кит расположился на скале и задумчиво вглядывался в то, что происходило на ночном пляже. Близлежащие заросли изобиловали всевозможной дичью, поэтому некоторые члены экипажа не упустили возможности добыть на ужин свежатинки. В воздухе чувствовалась атмосфера празднества и вседозволенности, хотя пиратам и дали строгие указания по поводу употребления рома. Приказ вызвал недовольный ропот и несколько негодующих жалоб, но капитан остался непреклонен. У него не возникало желания быть захваченным врасплох. Уже имелся печальный опыт, когда некоторые корсары, приняв изрядное количество рома, оказывались неспособны дать отпор при внезапном нападении. Сейбр, конечно же, не хотел войти в их число.

– Мы должны закончить чистку уже к завтрашнему утру, – сказал Турк, подойдя к нему. Пенные брызги долетали до скалы и разбивались у их ног. – Признаюсь, я испытываю облегчение от того, что эта работа наконец закончена. В городе я слышал тревожные слухи, будто здешние власти намереваются избавиться от присутствия пиратов на их территории.

– Да, я тоже это слышал. – Кит взглянул на потемневшее небо. На горизонте все было спокойно, лишь мелькали белые крылья чаек, казавшихся розовыми в свете заходящего солнца.

Черт возьми, Сейбр явственно ощущал нарастающее чувство беспокойства, причину которого ему никак не удавалось определить. Казалось, особых оснований для беспокойства не возникало, однако странные мысли постоянно терзали капитана. Интуиция подсказывала ему, что вот-вот произойдет нечто непредвиденное.

– Сегодня поставим на скалы дополнительную охрану. Также необходимо предупредить людей, чтобы они не расслаблялись. – Кит взглянул на Турка и увидел в его глазах молчаливое согласие. У помощника тоже появилось какое-то предчувствие.

– Вы понимаете, – помолчав, нерешительно начал великан, – команда весьма расстроена вашим последним приказом. Мы слишком долго находились в море без отдыха, поэтому сейчас, считают они, следует воспользоваться моментом, чтобы как следует перевести дух.

– Ах, что-то не нравится мне эта последняя ночь. Перед лицом палача и возможностью повиснуть на рее ночь пьянства и блуда означает ничтожно мало.

– Я с этим полностью согласен, – кивнул Турк. – Тем не менее большинство членов команды весьма угрюмо приняли это к сведению и уж менее всего настроены слушать объяснения.

– Рид?

Гигант едва заметно улыбнулся:

– Вы, как всегда, правы. Рид – зачинщик беспорядков. Он, впрочем, уже давно находился в весьма расстроенных чувствах. – Знаю. Если он не подчинится приказу, я Позабочусь о нем надлежащим образом.

– Как и в прошлый раз? – гигант некоторое время пристально смотрел на капитана, и Кит понял намек.

– Он того заслуживал. Любой другой капитан уже давно повесил бы его за неподчинение. Я же ограничился росписью его спины.

– Я прекрасно знаю об этом, да и остальные тоже. Однако мистер Рид по-прежнему убежден, что по отношению к нему допущена вопиющая несправедливость. Он считает вас тираном, узурпировавшим власть.

– Ну, это уж чересчур, – Кит отошел на несколько шагов. – Думаю, что ты слишком часто употребляешь в своей речи слово «тиран».

– Боже мой, ведь литературному английскому меня учил не кто иной, как вы. Разве это мешает нашему разговору?

Начиная чувствовать раздражение. Кит отрезал:

– Ну хватит, Турк. Кажется, наша дискуссия зашла слишком далеко.

– Неужели в отношениях между нами опять появилась враждебность?