Мятежный ангел

Annotation

«Мятежный ангел» — автобиографический роман-эссе, переносящий нас через пространство и время: перед нами разворачиваются картины его детства в Сараево, описания страны, разрушенной войной, путешествие в Стокгольм на вручение Нобелевской премии Петеру Хандке. В ней философские размышления о современности и судьбе своей родины сменяются мыслями о пути художника и поиске истины — и над всем этим витает страстный дух свободы.

Свою книгу Кустурица посвящает другу Петеру Хандке — в нем она находит близкую душу и видит идеал творца: того, кто не разменивается на сиюминутные вызовы времени в поиске истины, творит искусство свободно, достойно следуя собственному пути.

Эмир Кустурица

Предисловие

Пред Царскими вратами или за ними?

Писатель, прислонившийся к стене

Как опровергнуть Ньютона

И падает сквозь океан горящая звезда

Ведет ли наука к истине?

На лестнице мятежного ангела

Когда туман скрывает истину

Явление

По стопам Иво Андрича

Долгое бегство

Вчера в дороге

Великое падение вверх

Бог есть

Говорить правду и быть остроумным — не одно и то же

Альпина Книги

Вы автор?

Рекомендуем книги по теме

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

Эмир Кустурица

Мятежный ангел

Переводчик: Ольга Поляк

Редактор: Жанна Перковская

Издатель: Павел Подкосов

Главный редактор: Татьяна Соловьёва

Руководитель проекта: Мария Ведюшкина

Художественное оформление и макет: Юрий Буга

Корректор: Татьяна Мёдингер

Верстка: Андрей Фоминов

Верстка ePub: Юлия Юсупова

This text is a work of literary fiction, born from the creative imagination of the author, where real characters live in a narrative context.

Original title: ВИДИШ ЛИ ДА НЕ ВИДИМ

This edition was published by arrangement with ELKOST International Literary Agency, Barcelona

* * *

«Я всегда отрекался от матери и отца, но от Великого Вопроса не отрекусь вовеки, ведь я его сын!»

Такие слова отрок-Христос мог бы произнести в храме. Вчера во время прогулки

Предисловие

Жизнь — единственное состязание, в котором соперники не спешат прийти к финишу первыми. И главнейшее препятствие на этой трассе — время. Его невозможно ни остановить, ни перескочить, это не гимнастический козел и не межа, отделяющая наши владения от соседских, и даже самый быстрый летательный аппарат способен лишь перенести нас в безвременье. Шатко и обманчиво само наше знание о времени — феномене, суть которого даже философия толком так и не постигла. Кроме эйнштейновской теории относительности, а также заявлений Фридриха Ницше и Петера Хандке о том, что времени не существует, у нас нет путеводных нитей, которые привели бы к разрешению этой великой загадки.

В любой из временных отрезков на протяжении последних двух тысяч лет участники состязания норовили к финишу «опоздать». Гонка растянулась на века, и побеждают в ней марафонцы; отмашку массовому забегу на жизненную дистанцию дали эпоха Возрождения и превращение монет в ассигнации. Скоро деньги станут электронными, и это, вероятно, положит движению конец.

На заре девятнадцатого столетия, когда английские пастухи смекнули, что гораздо прибыльнее стричь овец и обрабатывать шерсть, нежели торговать мясом, началась так называемая «гонка за прогрессом, проникнутая духом современности». Темп жизни нарастал, марафонцы бежали все быстрее, и в итоге размышления над загадочной категорией времени вышли за пределы философии и стали уделом науки. Время оказалось «в руках» квантовых физиков, которые стремятся любой ценой вернуться в точку отсчета; впрочем, они не знают, когда именно Большой взрыв сотворил Вселенную. Да и был ли он на самом деле?

В любую из эпох каждая цивилизация создавала свой собственный календарь. Шумеры, ацтеки, евреи, мусульмане заключили в рамки календаря жизнь народа и каждого индивидуума. Люди жили по календарю, и его знаменательные даты, наполненные религиозным смыслом, врастали в человеческое сознание, формируя идентичность. В деле упорядочения времени человеку помогал Бог, как и во многих других важных вещах. Это служило одним из доказательств того, что Он является величайшим из концептов, пусть даже мы разделяем точку зрения Спинозы с его секуляризмом или соглашаемся с эксцентричным заявлением Ницше о смерти Бога. Не стремясь выразить то, что лежит у него на душе, человек не принял бы божественной природы творения, не осмысливал бы явления во временной перспективе и не обладал бы ясным видением прошлого.