Мятежный дом

Она закружилась по комнате, но внезапно остановилась. Внутрь словно плеснули холодной воды: остынь, подруга! Это может быть очередной попыткой использовать тебя. Интригой Шнайдера. Интригой врагов Шнайдера. Будь проклят этот город – она разучилась смотреть на людей чистыми глазами.

– Андреа! – окликнула она секретаря. – Кто такая Роксана Кордо?

– О, – лицо юноши осветилось чуть не благоговением. – Ее отец, Александр Кордо – друг тайсёгуна. Они из старой знати, очень старой. Их род восходит к герцогам Висконти.

– К лешему герцогов Висконти, – отмахнулась Бет. – Чем он сейчас занимаются?

– Большой торговый флот, сорок кораблей или около того, я не знаю точно, – Андреа запустил поиск по сантору. – Тридцать восемь. Обширные владения на Судзаку и Сэйрю. Кордо первыми начали вкладывать средства в терраформрование. Другим перспективным направлением была бионика – но проект Фаррана потерпел крах, и большинство разработок пришлось свернуть.

– Бионика, – Бет наморщила лоб, пытаясь вспомнить. – Это что такое?

– Это направление начали первыми разрабатывать имперцы. Но в Империи из-за него мог возникнуть кризис безработицы, и ваш Сенат наложил на него вето до окончательного прояснения всех возможных последствий. Пока работала сенатская комиссия, синоби увели технологию. Ее выкупил дом Кордо. Это казалось выгодным – ведь безработицы Вавилон не боялся – напротив, с элиминацией гемов должен был возникнуть кризис рабочих рук.

Андреа говорил об уничтожении своей расы без малейшего волнения.

– То есть, вас… предлагали заменить… этой бионикой?

– Биониксами. Биомеханическими конструктами.

– Что за мерзость, – поморщилась Бет.

– Извините, – сказал Андреа и замолк.

– Почему ты все время извиняешься? Ты не сказал и не сделал ничего плохого. Мне просто кажется, что заменять людей, целую расу, машинами – это паскудство.

– Как вам будет угодно, – еще раз поклонился Андреа.

– Но это не значит, – с ударением на «не» сказала Бет, – что мне неинтересно слушать о биониксах. Это начали разрабатывать у нас – значит, это не может быть разновидностью гемов, так?

– Идея в том, чтобы выращивать биополимерные тела, которые сами воспроизводили бы себя.

– Живые боты?

– Я прошу прощения, но я не знаю, в какой степени к ним применимо слово «живые». Может быть, сами Кордо объяснят вам больше.

Ну что ж, мы как бы невзначай подошли к самому главному.

– Ну тогда… отпиши, пожалуйста, госпоже Роксане Кордо по всей форме, но не курьером, а через инфосеть. Сообщи, что я хочу с ней встретиться завтра, между… – Бет пролистала свой ежедневник, – одиннадцатью и тремя.

– Вы желаете дать аудиенцию или нанести визит? – Андреа приготовил стило.

– А просто встретиться нельзя никак? Скажем, вместе пойти в кафе?

По выражению лица юноши она поняла, что идея неосуществимая.

– Ну хорошо, хорошо. Дать аудиенцию.

В этих стенах по крайней мере можно быть уверенной, что подслушивают только родственнички…

– Где именно?

Бет подошла к стене-окну, задернутому силовым полем. За окном стоял ясный день – Зима Анат была на Картаго относительно спокойным сезоном. Черно-зеленый базальтовый песок устилал ложе долины, простиравшейся на восток от Хребта Феникса. С высоты Хребта казалось, что это – неподвижная трава или зеленая глубокая вода – но Бет знала, что вода ушла во время адского лета и не вернется вплоть до Весны Акхат, когда новая Большая Волна, нахлестываемая беспощадными ветрами, перехлестнет через перевалы Хребта и заполнит чашу.

Скалы, ограждающие долину, также были черно-зелеными, и синим в зелень было небо. Анат и Акхат сходились все ближе, и гуляли по небу рука об руку.

– Наверху, на галерее, – сказала Бет.

А кстати, подумала она – не поехать ли на Биакко? Не так уж много у нее осталось живых родственников, чтобы оставлять их в небрежении.

– Что прикажете подать?

– Да что хотите, – она махнула рукой и тут же спохватилась: в отличие от слуг на Мауи, здешние гемы впадали в ступор от приказа проявить хоть какую-то инициативу. – Чай и то фруктовое печенье. А кстати, отыщи мне изображения Роксаны Кордо. Может, я ее вспомню.

Андреа послал запрос в инфосеть – и через минуту Бет лицезрела прекрасную амазонку с платиновыми волосами и серебряными глазами.

Это была та самая красавица, что аплодировала ей стоя, когда она спела «Горца».

* * *

Роксана Кордо нервничала. Она еще ни разу не встречалась с невестой императора один на один, и решительно не знала, как с ней говорить и чего от нее ждать.

Самым трудным было избавиться от собственной предвзятости – или, по крайней мере, не дать ей влиять на ход встречи. Дело прежде всего. Салим – прежде всего.