Мятежный дом (СИ)

Поезд остановили. Возобновили переговоры с Суной. Он согласился не подвергать опасности дорогу и людей в поезде. Вместо этого он поднял корабль свечой на тридцатикилометровую высоту и объяснил, что если его собьют — он постарается упасть на Лагаш, а так он на Лагаш просто сядет и выпустит двух оставшихся заложников, Максима Ройе и полковника Ольгерда. Что коммандер Ирио выбирает?

Коммандера Ирио на тот момент забомбили сообщениями высшие чиновники дома Сэйта — потому что свою угрозу мальчишка высказал на общественных частотах, и в городе началась паника.

До этого момента ситуация была чисто армейским делом: военные морлоки взбунтовались, армейские офицеры оказались в заложниках. Ирио и Делия хотели разрешить все, не вынося грязного белья на Совет кланов. Но Суна лишил их этой возможности. Он бросил в Сеть свое воззвание, и дело стало невозможно замести под ковер.

Обстановка менялась быстрее, чем о ней успевали докладывать Шнайдеру. Пока штурмгруппа искала в горах беглых морлоков, они обнаружились в туннеле монорельса. Сотня голов, вооруженные и экипированные для боевых действий в городе. Просто прошли туннелем и вышли к станции, захватив в заложники пассажиров, ожидающих поезда. Еще столько же захватило остановленный поезд.

Суна беспрепятственно посадил корабль на площади перед станцией монорельса, перетащил раненых внутрь и дал сигнал подгонять поезд. Заложников из поезда отпустили вместе с Максимом Ройе и полковником Ольгердом. Заложников со станции загнали в поезд и взяли разгон до Пещер Диса.

Теперь уже не Суна добивался переговоров со Шнайдером — Делия раз за разом вызывала его на связь и получала от бесстрастного ИскИна неизменно отрицательный ответ. И лишь погрузившись в поезд, Суна отозвался.

— Пять секунд… Четыре… Три… Две… Одна.

Тихий, на пределе слышимости, гул панели.

Шнайдер посмотрел в глаза человеку, который год назад — почти год назад! — убил его сестру.

— Тайсёгун, — юноша слегка кивнул в знак приветствия. Шнайдер остался неподвижен. Не будем забывать и никому не дадим забыть: правитель снизошел до преступника.

— Ты хотел прямых переговоров, — голос ровный; сколько их было, этих переговоров «через край щита»? Тогда он был юн, не так, как Суна, но достаточно юн, чтобы с той стороны встречать пренебрежение седых флотоводцев — и вовсю пользоваться этим. Нет, мальчик. Я слишком часто бывал на твоем месте, чтобы недооценивать тебя.

— Да, — мальчишка прочистил горло, стиснул пальцы на подлокотниках операторского кресла. — Мы повышаем ставки.

— Ты не в игорном доме, — он не уверен в себе; дави, осаживай, пробуй на прочность.

— Называйте как хотите, — мальчишка упрямо наклонил голову. — Теперь я требую предоставления гражданских прав всем гемам базы Ануннаки, солдатам и техперсоналу. Я требую принятия их в армию дома Рива на прежние должности, но уже на правах граждан. Я требую суда над коммандером Джар. Вы публично принесете клятву в том, что удовлетворите эти требования. Тогда мы сложим оружие, и я передам вам корабль «Сабатон».

Шнайдер расслабленно, почти вальяжно откинулся в кресле.

— Выслушай теперь мои условия. Вы складываете оружие и отпускаете заложников. Морлоки возвращаются на базу Ануннаки и ждут решения штаба армии. Вы с морлоком, называющим себя Раймоном Порше, сдаетесь мне и отправляетесь в тюрьму до суда Совета кланов, который решит вашу участь. Если же хоть один заложник погибнет — мы начнем расстреливать пленных с Острова Прокаженных.

Губы мальчишки дрогнули. Да, мальчик. Мы тоже умеем играть нечестно.

— Они христиане, — глуховато проговорил Суна. — Они крестоносцы. Они это выбрали. Я не изменю решения. Я не буду с вами торговаться. Попробуйте остановить поезд — и я не поручусь за жизни заложников. Попробуйте не выполнить наших требований — я дойду до Пещер и посмотрю, как вы будете жечь свой город!

С последними словами он выхватил плазменник и выстрелил прямо в консоль связи. Шнайдер не дрогнул, а вот сидевшая рядом Делия шатнулась назад.

— Паскудный маленький фанатик! — вырвалось у нее.

— Мы можем его перехватить? Остановить? — спросил Мардукас.

— Теоретически — да, — ответила коммандер Ринон.

— А практически?

— Практически там две с половиной сотни напуганных вооруженных мальчишек, шестьсот гражданских заложников и двенадцать плазменных противопехотных мин «тарантул». Повышение давления в туннеле, снижение скорости поезда — и может начаться Эрлик знает что.

…Это были люди, прошедшие войну, но они все-таки сделали ту же ошибку, что и ветераны Кенан.

— О, ради всего святого! — Шнайдер хлопнул себя по колену. — Перестаньте его недооценивать. Забудьте, что ему шестнадцать. То есть, помните — но держите в голове, что отсутствие опыта не тождественно глупости. Он уже обманул Ирио и Делию, хватит. Думайте о нем, как о равном. Чего он хочет? Каковы его цели? Зачем он захватил поезд?

— Он тянет время в безнадежном положении. Разве нет?

— Нет! Ни секунды! Он хочет, чтобы мы в это поверили, а значит, это ложь. Ну же! Поставьте себя на его место. Ваши действия?