Мятежный дом

С одной стороны, он сказал чистую правду — только с эйеш у Дика и есть шанс. Ройе признавал Шнайдера как флордсмана равным себе, а против Ройе Дик выиграл бы только в первую секунду боя. Даже после операции, которая сильно удлинила ему дыхание. Точнее так: шансы убить Ройе в поединке были сильно выше нуля, но шансы самому выйти из поединка с Ройе живым — только эйеш, и никак иначе.

Конечно, и эйеш — трюк непростой, коварный. Сплошь и рядом случалось, что на дуэльной площадке оставались два трупа. Дик попробовал прикинуть, что будет, если и на этот раз выйдет два трупа.

Ему не понравилось то, что у него получилось.

— И гэ дяо вам, а не два трупа, — пробормотал он, и наконец-то заснул.

Разбудили его за час до боя, чтобы он успел размяться и разогреться. Принесли штанишки в обтяжку — только черные, черный же плащик и зачем-то бумагу с кистью.

— Это еще зачем?

— Если вы хотите написать кому-то письмо или сложить дзисэй, — объяснил стражник.

Дик представил себя в компании Масаока Сики, Вакаямы Бокусуя или там Грации Хосокава — ему стало смешно. Он подумал, на что не стыдно будет глянуть, если он останется в живых и что не стыдно будет оставить после смерти, и написал камбуном «Верую».

Ему снова сковали руки, вывели из камеры, и возле лифта он встретился с Рэем и Гедеоном. Наручники мешали обняться, так что они просто пожали друг другу руки и соприкоснулись плечами. Охранники больше не мешали им говорить, но слов как-то не было, и всю дорогу до дуэльной площадки они молчали.

Только наверху, уже на подходе к площадке, Гедеон сказал:

— Это нечестно. Морлок должен драться за морлоков.

— Я буду драться за людей, — сказал Дик.

Это было похоже и непохоже на дуэльную площадку в Доме Белой Ветви. Гладкий пол — но не черный, а белый. Штанишки в обтяжечку — но не белые, а черные. Генераторы силового поля — но свисающие с потолка. Ну и свидетели — но не горстка, а целая толпа.

А вот дуэльные флорды оказались совершенно такими же. Дик уже известным движением активировал и проверил выброс.

«Эйеш — твой единственный шанс…»

Юноша посмотрел в ту сторону, где стояли Рэй и Гедеон.

«Для того, чтобы спасти их, „всего“ будет мало…»

Посмотрим.

Шнайдер сбросил плащик и ступил на черный камень. Он был хорош, как бог. Дик посмотрел в другую сторону — на портшез, где, похожие на двух идолов, сидели в своих биометаллических масках Бет и царек. Разозлиться получилось.

Шнайдер на своем краю площадки принял оборонительную стойку. Дик сбросил плащ, прошел на свой край и встал в позицию «отаэ» — шедайинский вариант «верхнего щита» с вертикальной постановкой рукояти.

Эта позиция начисто исключала применение эйеш.

Арбитр подал сигнал.

Бой начался.

* * *

Бет не могла бы сказать по поводу этой дуэли ничего осмысленного, потому что все происходило быстрей, чем она успевала сообразить. В голове, как надпись на табло оповещения, пульсировал ответ, который Аэша Ли дала на вопрос «Если силы равны, кто победит?»

— Так не бывает, чтоб силы были равны, — сказала старая ведьма.

— Но все-таки…

— Победит тот, кто потеряет меньше крови.

— А кто… обычно теряет меньше крови?

— Тот, у кого больше масса тела.

Бет хотелось не смотреть на дуэльную площадку — и не получалось отвести взгляд. Там происходило что-то невообразимое. Спарринг между Шнайдером и Керетом она про себя назвала поединком человека и полубога. Сейчас в вихре стали кружили два полубога, меняя позиции, нанося и отражая удары так быстро, что глаз не успевал уследить за тонко взвизгивающей сталью. Кровь словно сама собой конденсировалась в воздухе из ниоткуда и мельчайшими брызгами била в силовое поле, чтобы, отскочив отнего, росой покрыть камень и тела бойцов. Раны поначалу были незаметны — тончайшие лезвия оставляли порезы шириной с волосок, но самые глубокие уже через несколько секунд стали кровоточить всерьез, и Бет увидела, что у Шнайдера таких всего две, на боку слева и на бедре справа, а у Дика, самое меньшее, пять и каждое мгновение появляются новые. Кажется, масса тела тут ни при чем. Кажется, Шнайдер просто дерется лучше… Бет осознала вдруг, что молится, почти без слов, одним только отчаянным «пожалуйстапожалуйстапожалуйста!»

Но Шнайдер поскользнулся первым и чуть не потерял равновесие. Дик метнулся в сторону, клинки дважды свистнули и один раз лязгнули, Бет вскрикнула и приподнялась на сиденье. Керет стиснул ее руку поверх подлокотника — наверное, государевой невесте не полагалось переживать за кого-либо; наверное, ей вообще не полагалось иметь сердце.

Дик, вместо того, чтобы использовать слабость противника, отскочил к другому краю площадки.

Бойцы перевели дыхание. Дядя стоял к Бет спиной, и она увидела еще одну сильно кровоточащую рану — наискось через спину, от лопатки до поясницы. Внизу она была до неразличимости узкой, а вверху Дик смахнул целый лоскут кожи. Кровь текла оттуда широким потоком, собираясь в ложбинку на спине, растекаясь оттуда по ногам и скапливаясь лужицей под пятками Шнайдера.

— Не нужно играть в благородство, мальчик, — проговорил тайсё.

— Я не играю, — ответил Дик.