Мятежный дом

В подтверждение его слов молния треснула так близко, что замигали лампочки, а на гром отозвался весь корпус навеги. В соседней каюте завопил младенец. Сильвер встала.

— Я возьму, — опередил ее Дик; исчез и вернулся с малышом на руках.

— Где ты так научился обращаться с детьми? — просила Сильвер, принимая притихшее дитя.

— В одном детском комбинате.

— Тебе легко с детьми? И женщинами?

— Так, пожалуйста, перестаньте! — юноша снова зашагал из угла в угол. — Я не за тем к вам пришел, чтобы вы разбирали тут по косточкам меня. Я пришел за советом — потому что мастер Дельгадо сказал мне, что вы очень умная женщина и прекрасно разбираетесь в здешней обстановке…

— И еще ты надеялся набрать сторонников среди имперцев, — кивнула Сильвер. — Сядь. Сядь и слушай, раз ты пришел ко мне как к умной женщине. И включи свой сантор, записывай, потому что запомнить не сможешь.

Совет был очень кстати. Она называла имена кланов, которые Дик знал, и о которых никогда не слышал — но в той части, что ему была знакома, не ошиблась ни разу. Даже о Кордо сказала:

— Старый Бастиан Кордо предан идее Вавилона, а младший, Александр — Шнайдеру лично, но с третьим поколением, Роксаной Кордо, можно попробовать.

— Вы… — когда Дика осенила догадка, он не выдержал и перебил. — Вы сами… готовили восстание?

— Да, — устало сказала женщина. — Мы готовили восстание. И ничего из этого не вышло. Потому-то я тебе все так спокойно и рассказываю: сможешь — воспользуйся.

Она откинулась на спинку кресла и прикрыла грудь. Младенец уже не сосал — наелся; только терся личиком и причмокивал губами во сне.

— Отчего у вас не вышло? — спросил Дик.

— Я не могу об этом, — Сильвер дернула плечом. — Габо, расскажи ему, а я пойду уложу детку. И сама лягу. С этой кормежкой все время хочу спать, просто погибель какая-то.

Когда дверь за ней закрылась, Пуля забрался в холодильник и достал по бутылке пива себе и Дику.

— Искусство настоящего психолога — это умение перевалить на ближнего самую грязную часть работы. Мы и вправду готовили восстание, мастер Йонои. Но мы не учли силу, против которой не помогут никакие расчеты и предосторожности. Могучую силу человеческой тупости…

Он сделал долгую паузу, словно ждал от Дика вопроса, потом высушил разом полбутылки и продолжил:

— Параллельно с нами готовилось еще одно восстание. Наша цель была — добиться гражданских прав для имперских пленных. Раз уж нам не дают вернуться домой — пусть хотя бы позволят иметь дом здесь. Дом, а не тюрьму. Но придурки, которые готовили свое восстание — это были настоящие придурки. Они готовились захватить корабль, удрать и привести сюда имперские войска.

Он допил и спустил бутылку в утилизатор.

— Мне долго пришлось доказывать Сильвер, что ты не придурок. И она в конце концов поверила. Я надеюсь, это доверие ты оценишь. Ну так вот, Сильвер что-то чувствовала и велела мне прощупать придурков на предмет того, чем они занимаются. Я прощупал, узнал правду, мы хором ужаснулись и решили, что нужно что-то делать, но что? Переговоры. Объяснить наши цели, уговорить подождать… — Габо махнул рукой. — Это было в принципе возможно, если бы не главный придурок. Который, к сожалению, был священником. Отец Мэтью Мак-Коннахи — ты еще услышишь о нем здесь, в колонии. Он был достаточно умен, чтобы не поднять волну и ветер на переговорах — но потом, в своем кругу, назвал нас предателями Империи, Церкви и Христа. Не может быть договора с Велиаром и прочая погребень. Потому нужно ускорить выступление. Неважно, сколько погибнет вавилонян — они дьяволопоклоники. Неважно, что провалится наш план — мы предатели. По счастью, в ходе переговоров один человек нашел наши доводы убедительными — и после того заседания пришел к нам. Он сказал, что выступление намечено на послезавтра. Эти идиоты готовы были закопать себя и нас — лишь бы не отказаться от своих намерений. Мы решили, что есть только один способ их остановить.

— Убить отца Мак-Коннахи, — надтреснутым голосом сказал Дик.

— Да. Никто не произнес это вслух — мы просто отправили женщин прочь и кинули жребий.

— Выпало вам.

Габо отвернулся.

— Пойдем покурим.

Они выбрались на крытую палубу и, встав у вентиляционной вытяжки, закурили.

Уже несколько недель шли непроглядные дожди, и поселка пленных за пеленой ливня видно не было. Вода в Сухой Бухте стояла выше человеческого роста — и вброд, как два дня назад, на навеги было уже не попасть. Очень скоро дожди должны были отрезать от суши и «колонию прокаженных», превратив полуостров Каммо в остров. Да, пожалуй, Моро не рискнет сюда сунуться — место уединенное, все друг друга знают.

— Отец Мэтью венчал Сильвер и Марио, — Габо выпустил юдинную струйку дыма. — Вот так-то… Что, не вышло проредить свой… заповедник монстров?

— Вы не монстр, мастер Дельгадо, — Дик тоже выдохнул дым в вентилятор. — Всяко, не больше, чем я. А как вам удалось обмануть шлем?

— Я отвечал, что отец Мак-Коннахи надоел мне. И это, черт подери, была правда.

— А другого священника здесь нет?

— Увы.

— Жаль. Я слишком давно без Таинств…