Мятежный Карабах

Находясь в Баку под присмотром и с помощью сотрудников Управления профилактической службы МВД республики, я целую неделю изучал влияние религиозных и различных неформальных общественных организаций на оперативную обстановку в Азербайджанской ССР. Встречался с широким кругом общественности и государственных руководителей, в том числе с заместителем председатели Совета Министров республики – уполномоченным по делам религиозных организаций, представителями Народного фронта Азербайджана, Свободного союза студентов северного Азербайджана и другими неформалами.

В результате я обладал богатым материалом, характеризующим общественно-политическую обстановку в республике, связанную с Нагорным Карабахом, мнения и оценки

[стр. 203] Мятежный Карабах

бакинских событий в январе 1990 года. Собранные мною данные не радовали. Армянские погромы черного января 1990 года, ввод в Баку войск для. подавления антигосударственных действий Народною Фронта Азербайджана, жертвами которого стали не только мирные жители, но и военные, продолжали все еще сказываться на внутриполитической атмосфере в столице республики. Организации Народного фронта вновь заметно укреплялись. Во главе их становились известные люди, занимающие высокое общественное положение, нередко из числа руководителей крупных предприятий и хозяйств. Появилась информация о создающейся Партии национальной независимости и даже о «Серых волках» – азербайджанском отделении одноименной националистической тюркистской партии с центром в Стамбуле.

Наряду с традиционными исламскими структурами в республике стали активно развиваться подпольные или – как их еще называли – параллельные группы и объединения. Усиливалось влияние фундаменталистов из Ирана, ваххабитов – из Афганистана и Саудовской Аравии. Но наиболее ощутимо давала знать о себе идеология пантюркизма. Большинство из этих исламистских движений негативно относилось к существующему строю, выступали против руководителя республики Муталибова, против проведения референдума о сохранении Союза ССР, вынашивали идею выхода Азербайджана из состава СССР, изменения названия республики, государственного флага, герба, гимна. Костяк многих из них состоял из активных участников антиармянских кровавых выступлений в Сумгаите, Кировабаде, Баку…

Серьезно на социально-политическом настроении в Азербайджане и, особенно, в ее столице отражалась неустроенность сотен тысяч азербайджанцев-беженцев из Армении. В недавнем прошлом хорошо обеспеченные жители азербайджанских сел Армении, производители и торговцы прекрасных овощей и фруктов, оказавшись в Баку или вокруг него не у дел, в чуждом для них городском мире, не смогли найти себе в новых условиях ни жилья, ни работы, ни средства к существованию. Они легко попадали в хитрые сети различных проповедников и организаторов сомнительных общественно-политических течений и преступных групп. Но

[стр. 204] Виктор Кривопусков

особенно опасным становилось то, что было связано с НКАО. Лидеры азербайджанцев-беженцев жестко критиковали руководство Азербайджана за медлительность в решении карабахского вопроса, требовали ускорить выдворение армян с территории НКАО. Откровенно призывали к насильственным методам.

Позиция официального Баку была не менее агрессивной. Искать пути примирения двух народов, по мнению бакинских руководителей, было незачем. И так все ясно. Искоренять армянскую нечисть в НКАО только силовыми методами. И чем скорее, тем лучше. Жаль, что Москва медлит, связывает руки, сдерживает планируемые операции, под которыми подразумевалось насильственное выселение армян с территории республики.

В беседах с представителями азербайджанского руководства обращало на себя внимание то, что надежды на кардинальное решение многих важных вопросов по Карабаху они откровенно возлагали на приезд в Баку в ближайшие дни первого заместителя министра МВД СССР генерал-полковника Громова, соратника Поляничко по Афганистану. Я знал, что Борис Всеволодович, недавно пришедший в МВД СССР и ставший в его руководстве куратором карабахской проблемы, в эти дни должен прилететь в Степанакерт, а затем посетить и Баку.

У меня тогда не было сомнений, что личные впечатления генерал-полковника Громова от посещения НКАО только укрепят сложившееся к этому времени в министерстве достаточно объективное представление по карабахским проблемам. Еще больше уверенности в этом мнении мне вскоре придал звонок из Москвы. По указанию моего непосредственного руководителя полковника внутренней службы Анатолия Григорьевича Середы я должен был получить в аэропорту Баку пакет с материалами, срочно доставить его в Степанакерт и вручить первому заместителю министра. Как только пакет оказался у меня в руках, я незамедлительно вылетел из Баку самолетом в Гянджи. Далее до Степанакерта без задержек, чтобы не разминуться с Громовым, меня доставляли патрульными машинами районных ГАИ, по территории которых пролегал мой путь. Появилась

[стр. 205] Мятежный Карабах