Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР.

Виктор Кривопусков МЯТЕЖНЫЙ КАРАБАХ Из дневника офицера МВД СССР

1. От Автора

Над моей привычкой упрямо записывать предстоящие дела и их результаты в блокноте коллеги обычно посмеивались. Спрашивали, какая у меня сверхзадача: сберечь записи до старости, чтобы потом издать многотомное собрание воспоминаний? Или что-то другое? Интересовались, веду ли учет приглянувшихся девушек и на всех ли стадиях знакомства? Я отшучивался и продолжал скрупулезно заполнять блокнот планами на день и на неделю, дополняя их многочисленными беглыми заметками о результатах встреч и деловых совещаний, просьбами и поручениями друзей. Более того, со временем я перестал механически выкидывать такого рода записи. И, оказалось, поступил на редкость мудро, ибо стопки исписанных листков сохранили для меня многие периоды жизни так достоверно, словно я вел настоящие дневники, с подробностями и деталями.

Позже, занимаясь научной деятельностью, я стал заводить и «обобщающие папки». Я вкладывал туда заинтересовавшие меня острые газетные статьи и другие публикации, затрагивавшие важные, на мой взгляд, проблемы. Со временем незаменимым помощником стал персональный компьютер. Собранное, углубляло и обогащало мои лаконичные записи.

Среди старых блокнотов есть один, к которому я испытываю особенные чувства. Он сохранил впечатления от трагических событий на Кавказе, воспоминания о войне, резко переменившей судьбы множества людей. В нем зафиксировано то, как события современной истории неожиданно и сильно ворвались в мою жизнь. Этот блокнот — «Карабахский». Стороннему человеку он бы показался неряшливым и не во всем понятным. Записи в нем хаотичны и торопливы. Много незаконченных фраз, сокращенных фамилий, названий городов и селений, загадочных цифр.

Но когда я сам открываю наугад страницу, мне не только все ясно, передо мной оживают знакомые, полюбившиеся мне люди, жители Карабаха, ставшие тогда жертвами террора, обожженные и оскорбленные несправедливой войной, в которую мы все невольно оказались втянутыми. Вспоминаются острейшие конфликты, напряженные ситуации, постоянно чреватые возможной гибелью множества мирных людей, в том числе — детей и стариков. И я снова до боли в сердце начинаю переживать, вроде уже забытое, так, словно оно происходило вчера.

С тех пор прошло более десятка лет. Все чаще и настойчивее стала появляться мысль расшифровать карабахские записи, чтобы не стерлись из памяти события, факты, имена, удивительное мужество людей, их терпение и благородство, проявившиеся в нелегкие времена. Времена, по моему глубокому убеждению, достойные того, чтобы остаться в памяти истории. Так появилась книга «Мятежный Карабах».

Я должен познакомить читателя с сотрудниками МВД СССР, офицерами и рядовыми внутренних войск, которые по долгу службы были командированы в Карабах, совсем немного, а иногда и просто ничего не зная об этой автономной области, ее истории и трагических событиях, которые там разворачивались. Разобраться в происходящем было очень непросто. А ориентироваться и принимать решения следовало самостоятельно и скоро, иной раз не только по Уставу и командирскому приказу. Ибо ценой промедления становилась чья-то жизнь. Часто — многие жизни. Думать надо было быстро, полагаясь нередко на приказы совести и интуицию. Этому нас не учили. Более того, это запрещено в любой армии. Но людей на наших глазах убивали и грабили. А ведь мы были направлены в Карабах для того, чтобы действовать там, как полноправные представители Советского Союза — великой страны, ее армии, милиции, власти, наконец.

Офицеры и солдаты внутренних войск, сотрудники МВД СССР, выполняя свой долг и нелегкую миссию в Карабахе, сами ежедневно подвергались смертельной опасности. Их действиями в Районе чрезвычайного положения обеспечивался не только определенный правопорядок, но, что самое важное, массового кровопролития в Карабахе они не допустили.

Однако нельзя не признать, что, несмотря на огромные усилия личного состава внутренних войск и сотрудников МВД СССР, им не удалось в полной мере обеспечить в НКАО соблюдение законных прав граждан на безопасность, на допустимые в рамках чрезвычайного положения политические волеизъявления и социально-экономическую деятельность.