Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР.

Сумгаитская трагедия, по сути, возродила в памяти народов ужасы турецкого геноцида армян семидесятилетней давности. Масштаб трагедии в Сумгаите так и не был должным образом осмыслен и оценен руководством страны, остался фактически скрытым от народа, не осужденным на государственном, всенародном уровне и безнаказанным. Все судебные процессы должны были проходить только в судах различных городов Российской Федерации. Однако лишь один процесс слушался в Москве в Верховном Суде СССР и три процесса были проведены областными судами Воронежской, Волгоградской и Куйбышевской (ныне Самарской) областей. Все остальные дела Генеральная Прокуратура СССР направила в суды Азербайджана, их слушания прошли в Баку и Сумгаите. Далеко не все убийцы и погромщики оказались на скамье подсудимых. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР по уголовному делу № 18/60232–88 от 18 октября 1988 года трем азербайджанцам за «…организацию и непосредственное участие в массовых беспорядках, сопровождающихся погромами, поджогами и убийствами в городе Сумгаите…» вынесла обвинительный приговор, по которому только один из них А. И. Ахмедов, был приговорен к смертной казни.

Последствия Сумгаита оказались предсказуемыми. Новейшая отечественная история подтвердила, что ненаказанные преступления будут порождать не только попытки скрыть, фальсифицировать их, не только представлять жертву палачом, а палача — национальным героем, но и продолжать организовывать и совершать новые преступления против человечности. Политико-правовое бессилие Кремля в отношении Сумгаитскнх событий повлекли за собой десятка больших и малых погромов армянского населения в Азербайджанской ССР, а также последовавших кровавых трагедий в Фергане, Новом Узеяе, Тбилиси, Душанбе, Абхазии, Узбекистане, Казахстане, Юго-Осетии, Приднестровье, других горячих точках СССР, а затем в российской Чеченской республике.

Операцию «Кольцо» предотвратить не удалось

Я снова в Карабахе. Эта командировка, длившаяся с 4 по 20 апреля 1991 года, была необычной. В Степанакерт я впервые приехал прямо из Баку. После Степанакерта через Тбилиси и Ереван побывал в городе Горисе и ознакомился с оперативной обстановкой на границе Армении и Азербайджана, в районе, сопредельным с азербайджанским городом Лачин, иначе — в зоне Лачинского коридора. Для руководства МВД Азербайджана я занимался изучением; влияния религиозных и общественных неформальных организаций на состояние межнациональной преступности. Истинная же цель командировки — оценить ситуацию вокруг НКАО и возможность предотвращения депортации населения наряда армянских сел республики.;»

Читатель, видимо, помнит, что еще в ноябре 1990 года в распоряжение нашей Следственно-оперативной группы попали секретные материалы руководства Азербайджана с планом депортации армянского населения из сед Ханларского и бывшего Шаумяновского районов. Тогда же эти материалы были мной доведены до министра МВД СССР Пуго. Не могли в руководстве нашего министерства не обратить внимания и на то, что на сессии Верховного Совета Азербайджанской ССР, состоявшейся в начале февраля 1991 года, план депортации армянского населения из республики фактически был одобрен. Второй секретарь ЦК компартии Азербайджана и председатель Оргкомитета по НКАО Поляничко заявил, что «1991 год объявлен годом Карабаха. Этот год будет последним годом в трудностях Азербайджана. Земля Карабаха — наша земля, и мы должны занять ее для наших детей. Аэропорт уже наш. Но необходимо увеличить число омоновцев…»

В выступлении министра МВД Азербайджана Асадова в законодательном органе республики политическая установка была подкреплена силовой: «…состав омоновцев скоро увеличится и будет доведён до 600 человек. А в районах вокруг Нагорного Карабаха имеется десятитысячная армия! Так что войти в Карабах и взять его — дело техники». На той же сессии выступил депутат азербайджанскою парламента и недавний член Политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев, Он поддержал намеченные планы и поделился своим историческим опытом решения межнациональных проблем. С гордостью говорив, что в его бытность первым секретарем ПК компартии Азербайджана численность армянского населения НКАО уменьшилась, а азербайджанского — увеличилась. В Нахичеванской же автономной республике армян не осталось совсем.