Мятежный князь. Том 2

— Эй, Марк, а ты где так стрелять научился? Ты так ни разу и не ответил, — тут же повернулся ко мне Балацкий, которому явно не нравился тот факт, что ему не хватило «Караки».

Вот же заноза гадкая... Опять не в бровь, да в глаз! И что мне на это отвечать? Почему внезапно все начали так заметно интересоваться мною и моими навыками? Разве я не должен оставаться презираемым всеми князем из рода Ливен и сыном бунтовщиков.

— Отец научил, — сошел я с темы, но, вроде бы, этот ответ вполне удовлетворил Балацкого.

— Логично, — задумчиво кивнул он, а я выгнул бровь. Что тебе логично, друг любезный? Я тебе даже ничего толком не сказал!

— А я не понял, — незатейливо почесал затылок Менделеев, чем вызвал у Егора фырк, полный превосходства.

— Если бы ты больше читал истории, то слышал бы о том, что одним из лидеров восстания был Леонид Багратион по прозвищу «Смерч». Заслужил он свою репутацию из-за своей особой магии, что позволяла корректировать заклинания и обращать их в форму пуль для огнестрела. Не каждый маг высокого уровня способен на такого рода манипуляцию, а он, будучи магом 6-ти звезд и метким стрелком, был способен нанести серьезный ущерб магу 8-ми и остаться в живых, — на его речь, полную восхищения, химик пожал плечами.

— И какое это дело имеет к моему вопросу? — спросил он.

— А такое, что он был лучшим другом нынешнего патриарха рода Ливен, — раскрыл глаза синеволосому Балацкий, после чего посмотрел на меня, — Так что я теперь даже не удивлен, как твой отец смог тебя так натаскать. Ведь у него был прекрасный пример в своем окружении...

Видать, Багратион являлся для него этаким примером для подражания или же идолом. Иначе я никак не мог объяснить этого фанатического блеска в глазах. Чертов пухляш с заточкой.

Удивительно, как она пережила осаду и до сих пор мелькала в руках у Егора.

Говорить о моей семье больше никто не стал. Только Егор, по сути, мог в открытую о таком рассуждать. Больная для многих тема, считай, едва ли не табу, да и... невежливо это в моём присутствии затрагивать ее. Но кому что, а Балацкому было срать на всех с высокой колокольни.

Даже поражаюсь его беззаботности и тому пофигизму, что он излучает ко всему вокруг.

И в этот момент, когда мы дружно затихли, погрузившись в собственные мысли и продолжая проверять полученное снаряжение, к нам подошла... Черная.

В обтягивающем комбинезоне, подчёркивающим ее изящные формы, лилово-фиолетовыми волосами, а также блестящими глазами цвета стали.

Что удивительно, подошла она конкретно ко мне, ограничившись кивком головы для других.

— Марк, — поприветствовала она меня ровным тоном. И когда мы успели стать друзьями?

— Госпожа Черная, — осадил я её, назвав по имени. Как-никак требовалось добавить некоторые рамки между нами. Наше общение ограничилось «деловым подходом». И я не желал так просто впускать в свой круг кого попало, — Что вас привело сюда?

Особенно, когда понимаешь, что ещё совсем недавно я был отправлен с ее женской ладошки чуть ли не на убой.

Когда мы еще возвращались со стражниками на базу, я успел обдумать ситуацию, что вообще привела меня к тому, как я оказался на дне ямы с трупами, весь в крови.

И так уж выходило, что если оставить голые факты, то... Черная буквально толкнула меня в петлю вместо себя. Похвала от сестры, приглашение на совет, мягкое осаждение Нарышкина, чье отношение к моему роду явно не являлось секретом, как и позиция Громова.

Игра на двух контрастах и том факте, что лидеры двух группировок среди студентов не могли пойти во главе своих людей и бросить базу. А тут появляюсь я, весь из себя разрекламированный Элизой и, как вишенка на торте, с фамилией Ливен. Просто идеальный вариант для отвлекающего маневра против командира орды. Которого если и не убьют, то он возьмет на себя часть сил или хотя бы по возможности нанесёт хоть какой-то ущерб орде.

Хитро, тонко, незаметно. И даже не поймёшь, если не знать самого замысла изначально. Чертова семейка дипломатов, ну а как иначе?

— Господин Ливен, хотела принести свои глубочайшие извинения. Мои действия, хоть и диктовались логикой и нашим бедственным положением, но я всё равно подвергла вас огромному риску, согласившись с вашим предложением об отправке за стены, — склонила она голову с таким выражением лица, что Егор, сидевший возле меня, тихо всхлипнул.

Я перевел на него взгляд. Ты сейчас надо мной смеешься?

Но нет, Балацкий выражай такую искреннюю жалость к девушке, что хоть стой, хоть падай. Никак не отреагировав на это, я почесал кончик носа. И что теперь мне делать? Черная ведь не идиотка. Тоже поняла, раз я выжил, что слова ее сестры были не так уж и далеко от истины касательно моих возможностей и навыков.

Поняв же, какой актив она едва не послала на убой, она решила сделать первый шаг, чтобы разрушить между нами любые недомолвки? Вполне себе может статься и так. Как-никак, ни ей, ни мне, не нужны лишние враги и недруги. Вот только вопрос — а можно ли ей верить?

Не допущу ли я таким образом крупной ошибки, позволив ей перейти из разряда врагов явных во врагов неопределённых?