Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX — начала XIII столетия

Какие выводы можно сделать на основе произведенного нами анализа социально-политической борьбы в Новгороде за период с 1136 г. до начала 70-х годов? Несомненным является соперничество новгородских бояр из-за власти, престижных и доходных государственных должностей. Ради своих целей они объединяются в группы, блокируются с тем или иным князем. И все же боярские группировки были весьма неустойчивы, поскольку политические привязанности бояр менялись. Поэтому говорить о каких-нибудь четко оформленных группах или партиях новгородского боярства с постоянной ориентацией на определенные княжеские линии нет достаточных оснований. В лучшем случае можно допустить элементы такого порядка, не сложившиеся, однако, в отлаженную систему. Внутрибоярская борьба, хотя и оказывала влияние на замещение высших государственных постов Новгородской республики, но, чтобы та или иная смена правителя состоялась, необходимо было волеизъявление масс новгородцев, которые в конечном итоге решали, кому стать местным князем и посадником. Именно новгородская община распоряжалась княжеским столом и посадничеством. И только суетливость бояр вокруг должностей князя и посадника породила у ряда историков иллюзию, будто одни бояре управляли всем этим процессом. Существенную роль в персональных переменах на княжеском столе и посадничестве играли также внешние факторы: межкняжеские и межволостные отношения, войны.

Очерк седьмой НАРОДНЫЕ ВОЛНЕНИЯ 1209 г. И ОТНОШЕНИЯ НОВГОРОДА С КНЯЗЕМ ВСЕВОЛОДОМ БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО

События в Новгороде 1209 г.^{1} — один из ярких фрагментов новгородской истории, в котором современный исследователь находит отражение как внутренних социально-политических коллизий, происходивших в местном обществе, так и внешних отношений новгородцев с князем «Суждальстеи земли» Всеволодом Юрьевичем. В этом году, как повествует летописец, «идоша новгородьци на Чьрниговъ съ князьмь Костянтиномь, позвани Всеволодомь». Но с берегов Оки, где назначен был сборный пункт «всих воев», новгородская рать, понуждаемая владимиро-суздальским правителем, заподозрившим рязанских князей в измене, пошла «на Рязаньскую волость», после чего он «новгородьци пусти ис Коломна Новугороду, одарив бещисла, и вда им имъ волю всю и уставы старых князь, егоже хотеху новгородьци, и рече имъ: „кто вы добръ, того любите, а злых казните”; а собою поя сына своего Костянтина и посадника Дъмитра, стрелена подъ Проньскомь, а вятьших 7. Новгородьци же пришьдъше Новугороду, створиша вече на посадника Дмитра и на братью его, яко ти повелеша на новгородьцих сребро имати, а по волости куры брати, по купцемъ виру дикую, и повозы возити, и все зло; идоша на дворы ихъ грабежьмь, а Мирошкинъ дворь и Дмитровь зажьгоша, а житие ихъ поимаша, а села ихъ распродаша и челядь, а скровища ихъ изискаша и поимаша бещисла, а избытъкъ розделиша по зубу, по 3 гривне по всему городу, и на щить; аще кто потаи похватилъ, а того единъ богъ ведаеть, и от того мнози разбогатеша; а что на дъщькахъ, а то князю оставиша. Того же лета привезоша Дмитра Мирошкиниця мьрътвого из Володимиря и погребоша и у святого Георгия въ монастыри, подъле отчя; а новгородьци хотяху съ моста съврещи, нъ възбрани имъ архиепископъ Митрофанъ. Приела Всеволодъ сына своего Святослава въ Новъгородъ, въ неделю мясопустную. Тъгда дата посадьницьство Твьрдиславу Михалковицю, и дата дъщкы Дмитровы Святославу, а бяше на них бещисла; и целоваша новгородци честьныи хрест, око „не хочемь у себе дьржати детии Дмитровых, ни Володислава, ни Бориса, ни Твьрдислава Станиловиця и Овъстрата Домажировиця”; и поточи я князя къ отцю, а на инех серебро поимаша бещисла».^{2}

Приведенный рассказ летописца дореволюционные историки рассматривали сквозь призму борьбы партий вокруг новгородского княжеского стола.^{3} Советские исследователи усмотрели в нем свидетельство обострения классовой борьбы в Новгороде на рубеже XII–XIII вв. «К началу XIII в. классовый антагонизм в новгородском обществе достиг большой остроты», — писал М. Н. Тихомиров.^{4} В событиях 1209 г. М. Н. Тихомиров видит «народное восстание, притом восстание антифеодального характера».^{5} Об антифеодальном характере выступления 1209 г. рассуждал и Л. В. Черепнин.^{6} По словам Н. Л. Подвигиной, «начало XIII в. было ознаменовано бурной вспышкой классовых конфликтов», вызванных «феодальным гнетом, произволом, поборами и вымогательствами со стороны властей». Конкретным проявлением классовых столкновений стало «восстание 1207 г.» — первое мощное народное движение в Новгороде начала XIII в.^{7}