Мятежный Процион

Имени ему не существовало. В этот жуткий миг первого знакомства с видом насильственной смерти Мари, наконец, поняла — прошлое невозвратимо. Она уже никогда не станет прежней, не сможет мыслить, как наивная двадцатилетняя девушка…

Взгляд не мог сосчитать павших. Казалось, этому кошмару не будет конца. Ян съехал с дороги, цепляя двумя колёсами обочину, а впереди уже росли приземистые постройки атомной электростанции, чьи реакторы располагались в толще земли.

Весь комплекс сооружений был обнесён высоким бетонным забором, дорога, ведущая на энергостанцию, упиралась в неплотно сомкнутые ворота, растительность по обе стороны магистрали выгорела, почерневшая земля курилась дымом, открывая взгляду обугленные человеческие тела и эндоостовы уничтоженных андроидов.

Кошмар продолжался.

Мари уже не могла поручиться, выдержит ли её рассудок увиденное, но закрыть глаза и не смотреть она не могла — Ян, будто окаменев, вёл машину, впившись в руль побелевшими пальцами, устремив взгляд на дорогу, где по-прежнему попадались тела павших, которые он объезжал, сбрасывая скорость, и следить за окружающей обстановкой в сложившейся ситуации могла только она.

Всё плыло перед глазами Мари, взгляд постоянно затуманивался из-за наворачивающихся слёз, но она так и не зажмурилась, как бы ни умолял рассудок, ни изнывала душа…

Внезапно впереди, метрах в ста правее въезда на территорию энергостанции, среди обгоревших, но не превратившихся в золу кустов, обозначилось непонятное движение.

— Ян, справа что-то движется! — Мари уже готова была открыть огонь, как вдруг по их машине ударила длинная очередь из какого-то крупнокалиберного оружия: пули градом осыпали легковушку, прошибая огромные дыры в кузове, лобовое стекло моментально покрылось паутиной трещин и вдруг взорвалось метелью гранулированного полимера.

На этот раз избежать аварии не удалось — с громким хлопком лопнуло простреленное колесо, и машину круто развернуло, снося в обочину… что, собственно, и спасло жизни Яну и Мари, — теперь пули лишь бессильно выбивали султаны песка и щебня на краю откоса.

— Жива? — хриплый голос Яна вернул её в чувство.

Мари попыталась пошевелиться. Боль от ушибов не в счёт, крови вроде нет.

— Со мной всё в порядке… — Она почему-то прошептала эту фразу.

— Попробуй открыть дверь. Нужно выбираться. Мою заклинило.

Машина лежала, перевернувшись кверху колёсами, но Мари со второй или третьей попытки всё же удалось открыть пассажирскую дверь.

Со стоном выбравшись наружу, она помогла Яну, на повязках которого вновь обильно выступила кровь.

— Приехали, называется… — Он зло сплюнул сгусток крови и тут же переключился на компьютерное видение, опустив забрало своего боевого шлема.

— Где было движение? — раздался в коммуникаторе его вопрос. — Укажи точное направление.

Мари на миг растерялась. Она не знала принятой в войсках терминологии, да и обращаться с компьютерными системами экипировки её никто не учил, поэтому, после некоторого замешательства, она просто указала рукой в ту сторону, где минуту назад что-то двигалось между высоким забором и обгорелыми ветвями лишившегося листьев кустарника.

— Вижу… — наконец произнёс Ян и тут же радостно добавил: — Это наши!..

— Уверен? — Мари мгновенно вспомнила, как похожи на людей неповреждённые андроиды.

— Уверен. Включи систему тепловидения, убедишься сама. Это не механизмы.

Очевидно, что их также заметили. На несущей частоте связи раздался треск, сквозь который прорвался незнакомый молодой голос:

— Вы живы?

— Живы, — ответил Ковальский.

— Давайте к нам!.. Ползком вдоль насыпи!..

* * *

Бойцов оказалось трое.

Их осунувшиеся лица землистого цвета, испачканная, местами порванная экипировка, злые, усталые глаза делали молодых парней похожими друг на друга.

После всего увиденного по дороге Мари даже не пыталась вообразить, каково пришлось им — непосредственным участникам схватки с прорвавшимися к энергостанции сервомеханизмами.

— Кто старший? — голос Яна постоянно звучал с лёгкой хрипотцой, и при закрытом забрале боевого шлема ему с лёгкостью можно было дать лет сорок…

— Сержант Сергей Мухаев, — представился один из бойцов. На веснушчатом лице молодого парня искренняя радость смешивалась с выражением отчаяния и безразличия. Как эти противоречивые чувства уживались вместе, было совершенно непонятно.

— Лейтенант Ковальский. — Ян поднял забрало боевого шлема.

На несколько секунд в небольшой ложбине наступила тишина.

— А нам сказали, что вы погибли… — наконец, сглотнув, выдавил один из бойцов.

— Как видишь, живой, — ответил Ян.

Мари присела на бугорок. Она смертельно устала, к тому же до сих пор давали знать о себе постэффекты введения больших доз успокоительных и снотворных препаратов.

— Значит, офицеров нет? — долетел до её слуха вопрос Ковальского. — В таком случае я принимаю командование.

— И что? — один из бойцов, который сидел, прислонившись спиной к бетонному забору, резко вскинул голову. В его глазах читался явный вызов. — Чего ты от нас хочешь, лейтенант? Чтобы мы сдохли? Не навоевался ещё?..