Мятежный рыцарь

На чердаке стояла тишина. Штабеля сена и соломы глушили все звуки, создавая уникальный волшебный антураж. В бытность свою оруженосцем Джулиан заходил на чердак, но не мог припомнить этого восхитительного уюта.

– Ты заметил, что крыша покрыта не соломой, а свинцом? Хадриан говорил, что в городах, в домах дворян, крыши кроют свинцом, как в соборах. Он не хотел, чтобы крыша в конюшне была крыта соломой. Ведь может вспыхнуть пожар, а лошади слишком ценны, чтобы рисковать ими. Раньше, еще когда была жива моя мать, он разводил лучших лошадей в Шотландии.

– Именно это я собираюсь делать здесь. Язычник, Лашер и Кровь Дракона станут родоначальниками моих табунов.

Она взяла его за руку и потянула в угол.

– Те же мастера, которые строили церкви, сделали витражные окна для господских покоев. Они же построили и конюшню.

Тамлин бросила на пол копну соломы, таща его за руку, чтобы он присоединился к ней. Шум на крыше был похож на топот марширующих эльфов.

– Начинается дождь.

Джулиан сел, прислушиваясь к умиротворяющему ритму.

– Ты уверена, что это дождь, а не твой волшебный двор собрался танцевать, приветствуя Иванов день?

Тамлин растянулась на спине, как ленивая кошка.

– Мне все равно. Я предпочла бы всю ночь лежать здесь с тобой и слушать дождь. Чувствуешь, какой воздух? Пахнет дождем.

Джулиан лег на бок, подперев голову рукой, чтобы смотреть на нее в полумраке.

– Когда цветет вереск?

– Белый вереск зацветает вскоре после Иванова дня. Остальной – с середины лета до начала осени. А что?

– Я представлял, как буду заниматься с тобой любовью среди фиолетовых цветов.

Она громко рассмеялась.

– Вряд ли тебе это понравится. Вереск не цветы, а низкорослый кустарник. Фиолетовые цветы, которые ты увидишь, растут в сухих местах. В болотистистых они розовые.

Джулиан взял жену за руку, играя золотым-кольцом Белтейна на ее пальце. Он желал ее. Это желание возникало в любой момент, когда она была рядом. А сейчас он наслаждался этим уединением с Тамлин, близостью, когда все заботы мира были далеко-далеко и остались только они.

Он обнаружил, что жаждет большего, чем просто их соединение в плоти. Он провел пальцем по ее темной брови. Хотя волосы ее были золотые, ресницы и брови у нее были темно-коричневые, так же как и волосы на лобке. Этот контраст интриговал его.

– Почему ты отклоняла все брачные предложения? – поинтересовался Джулиан.

Она положила руку ему на грудь, чувствуя сильное, уверенное биение его сердца.

– Ты единственный тронул мою душу.

– Ах, девочка. – Он прижался к ней, легко скользя губами по ее мягким губам, наслаждаясь ее ощущением, ее вкусом.

Их страсть всегда горела белым пламенем, но в этот раз он хотел любить ее медленно, утонченно. Его ладонь слегка подрагивала, когда он коснулся ее щеки.

Все, что он мог позволить себе, – это благоговейно целовать ее полные губы.

Тамлин старалась лежать неподвижно, но была так счастлива, что ей хотелось петь и плясать. Очень осторожно она потянула к себе рубашку Шеллона и накрыла ею свое обнаженное тело. В воздухе стоял предрассветный холодок, хотя всю ночь она спала, прижавшись к горячему телу мужа. Повернувшись на бок, она стала смотреть в его прекрасное лицо. За последние несколько недель он стал казаться гораздо моложе во сне. Когда он приехал, на лице его было страдание. Теперь ночные кошмары прекратились, и спад он спокойно. Она осторожно провела пальцем по его черным, выразительно изогнутым бровям и залюбовалась ими.

Шелл он принадлежит ей.

Эвелинор права. Тамлин сделает все, чтобы удержать его. Заслужить его любовь.

Она качнула бедрами и улыбнулась. Их брак принес покой его душе. Положив руку на живот, она подумала о своих подозрениях. Как он отреагирует, когда она скажет ему? У нее задержались месячные, грудь стала тяжелой, чувствительной.

Глаза Тамлин округлились, она бросилась вниз по лестнице, и только успела выбежать из конюшни, как ее вырвало.

– Похоже, каждый раз, когда я отворачиваюсь, мы устраиваем празднество, – поддразнил Джулиан, когда они с Тамлин шли за его братьями, ее сестрами, Деймианом и Эйтин, направляясь на высокий холм, где участников праздника ждали еда и напитки.

– Наши люди много работают. Мы устраиваем праздники восемь раз в году – четыре великих праздника огня, Имболг, Белтейн, Лугнасад и Самайн, потом Иванов день, Святки и весеннее и осеннее равноденствие. Это все отметки в нашем цикле урожая.

– Надеюсь, вы не бросите меня в костер, – рассмеялся Джулиан, обнимая ее за плечи.

Две хихикающие девочки подбежали к Эйтин и потянули ее за руки.

– Присоединяйся к нам, Эйтин, мы идем собирать тысячелистник. Положим его под подушки, чтобы во сне явился суженый.

Эйтин покраснела, стараясь не смотреть на Деймиана. Но он подошел и встал рядом с ней.

– Да, Эйтин, разве тебе не интересно заглянуть в будущее?

Она посмотрела на Тамлин.

– Не бросай своего милого мужа в костер, Тамлин. Лучше брось Сент-Джайлза.

Деймиан обернулся к Тамлин.

– Вы с кузиной как две капли воды, но она сварливая, чего не скажешь о тебе.