Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3 -го ранга Саблина

Экипаж БПК (впоследствии сторожевого корабля) проекта 1135 не слишком большой, всего по штату 191 человек. На борту в момент перехода корабля из Балтийска в Ригу находилось 194 человека. Из них 15 офицеров и 14 мичманов, остальные матросы, то есть военнослужащих срочной службы на «Сторожевом» было всего 165 человек. И ни одного из них заместитель командира по политической части не знает по имени! Ну ладно, молодые матросы, которых Саблин, может быть, еще не успел запомнить, но ведь со старослужащими он находился ежедневно бок о бок на протяжении двух лет.

Чтобы не показаться голословным, прошу ознакомиться с показаниями Саблина, данными им на допросах 5 и 6 января 1976 года. Итак, в отношении матросов срочной службы, активно ему помогавших во время мятежа. Саблин сообщает:

«Матрос Буров (имени и отчества не помню) проходил службу на корабле “Сторожевой” в должности радиометриста-наблюдателя с июня 1974 года...»

«Матрос Аверин (имени и отчества не помню). Служит на корабле “Сторожевой” с ноября 1973 года в должности минера...”

“Маггрос Сахневич (имени и отчества не помню) служит на “Сторожевом” электриком БЧ-5 с мая 1973 года и в декабре 1975 года должен демобилизоваться... Во время захвата власти на ВПК “Сторожевой” 8—9 ноября 1975 года Сахневич проявил себя довольно активно».

Так почему же Саблин не знал имен своих матросов? В том, что у него была плохая память, есть большие сомнения, ведь цитаты классиков замполит «Сторожевого» выучивал до запятой. Все дело в том, что человеческая память сохраняет лишь то, что считает нужным и полезным. Память Саблина тоже была избирательна и сохраняла как нужное и полезное для своего хозяина именно цитаты Энгельса и Маркса, а не имена подчиненных матросов. Если принять во внимание, что Саблин считал себя не замполитом и не офицером-воспитателем, а революционером, то все сразу становится на свои места. Зачем великому революционеру знать имена представителей плебса, толпа она и есть толпа — всего лишь хворост в печке грядущей революции. Этой толпе не положено иметь имен, она по определению должна быть безлика, ибо судьба каждого индивида ничто по сравнению с великой революционной целью.

О реальном авторитете Саблина как профессионала рассказали во время следствия члены экипажа «Сторожевого». Так, на допросе 2 декабря 1975 года, к примеру, откровенничал почитатель Саблина мичман Бородай: «Ни командир, ни замполит авторитетом у матросов срочной службы не пользовались. Командир капитан

2-го ранга Потульный — прежде всего за высокомерие... Саблин стоял как бы в стороне от всех событий, в том числе политикомассовой работы. Считалось, что на корабле нет замполита, а есть два старших помощника командира корабля...»

Еще более определенный отзыв мичмана Хомякова: «Командира корабля Потульного и замполита Саблина матросы, по-моему, не любили. Я несколько раз был свидетелем, когда матросы высказывали недовольство в отношении указанных лиц за то, что Потульный и Саблин не могут правильно организовать службу на корабле, не интересуются их личной жизнью, занимаются укрывательством различных поступков с той целью, чтобы сделать БПК “Сторожевой” отличным».

Данные факты говорят о том, часто Саблин был никудышным замполитом и совершенно не занимался своим прямым делом — воспитательной работой. Я имею здесь в виду не подпольную агитацию против советской власти, а настоящую конкретную воспитательную работу с людьми.

Уж не знаю, как сейчас, но в мою бытность службы на кораблях у каждого замполита была особая рабочая тетрадь со всеми анкетными данными на всех членов экипажа. Она помогала держать в памяти данные по офицерам, мичманам и матросам корабля: как зовут, где родился, где жил, где и как учился, чем увлекался, что любит читать. Это всегда очень помогало в работе с людьми.

Что касается профессиональной работы Саблина, то совершенно очевидно, что заместитель по политчасти «Сторожевого» своим кораблем абсолютно не занимался, как истинный революционер полагая, что чем хуже обстоит дело в преддверии революционных событий, тем лучше для грядущей революции.

Да, после похода на Кубу, при помощи своих связей, Саблин получил престижный орден, но затем начались будни обычной кропотливой работы офицера-воспитателя, к которой Саблин оказался совершенно не готов. Тогда-то и посыпались на него взыскания за провалы в работе с личным составом. Вопиющая некомпетентность Саблина, несмотря на все его связи, демагогичность и авторитет выпускника политической академии становились все явственней. Думаю, что не случись событий 9 ноября 1975 года, то, несмотря на могущественную поддержку в Москве, его бы вскоре убрали со «Сторожевого» за профнепригодность.

Глава вторая. ПОЛИТИЧЕСКАЯ И РЕВОЛЮЦИОННАЯ ПРОГРАММА САБЛИНА

Удивительно, но все певцы саблинского «подвига» неизменно обходят стороной самый главный вопрос всей истории с их кумиром: а что же, собственно говоря, хотел сделать с нашей страной Саблин?