Мятежный

2. Внутрь была вставлена другая книга. И мой взгляд остановился на абзаце, который я не должен был увидеть.

Он провел своими большими ладонями по ее бедрам и широко раздвинул их, прижимаясь своим горячим языком к ее холмику. «Надеюсь, тебе нравится грубость, моя милая, потому что совсем скоро я отымею тебя, как шлюху».

Глава пятая

Джесси

Даже если прежняя Джесси умерла в ночь «Инцидента», ее отголоски все еще существовали во мне. В основном ее плотские потребности. Думаю, что в этом же крылась одна из причин того, что я не была склонна к суициду. Я никогда не погружалась в оцепенение или что-то в этом роде. Я злилась, грустила, впадала в отчаяние, но главное – я испытывала чувства. И больше всего нужду.

Я всегда нуждалась в любви – не в этом ли таилась причина моего стремления зависать с глупыми друзьями Эмери, хотя я знала, что им нет до меня дела?

Просто хотела убедиться, что держу это при себе. Мои потребности оставались моими. Никто не должен был о них знать. Тем более он.

– Он собирался отыметь ее, как шлюху? – Бэйн шел за мной вприпрыжку, смех в его голосе по какой-то причине отдавался вибрацией в моей груди. Мои уши горели. О чем я только думала, читая эротический роман на улице? Я рассчитывала, что никто не заметит, поскольку это издание было замаскировано под совершенно приличную классическую книгу. Я не думала, что Бэйн выйдет из магазина спустя пять минут. Разве он не говорил, что потребуется десять? Насколько же хорош он в вымогательстве?

– Заткнись! – Я закрыла лицо ладонями. – Боже, это так унизительно. Пожалуйста, просто отпусти меня домой.

Он пробежал немного, развернулся ко мне лицом и пошел спиной вперед, раскинув руки в стороны, его улыбка была такой самодовольной, что мне захотелось содрать ее с его жутко привлекательного лица.

– Что насчет обещанного смузи?

– Это было до того, как ты высмеял мои литературные предпочтения.

– Перестань так говорить.

– Как так?

– Как будто тебе восемьдесят лет. Что тебе добавить в коктейль?

По привычке мне непроизвольно хотелось ответить, что я предпочитаю одиночество в своем смузи, развернуться и уйти. Незрело, я знаю, но мне не хватало опыта в том, что касалось общения. Особенно с парнями. Особенно с парнями, похожими на Бэйна, – татуированными дикарями со смекалкой и неуместной красотой.

– Клубнику.

– Что еще?

– Дыню.

– И?

– Банан.

– Хм-м. Банан. – Это не прозвучало так неприлично и отвратительно, как если бы то же самое произнесли Нолан или Генри.

– Так утонченно. Юмор в лучшем виде. – Я закатила глаза и бросила в него кошелек. Единственное, что нашлось под рукой. Он перехватил мой бумажник, отлепив его от своей груди, и без колебаний открыл его, продолжая идти спиной вперед.

– У тебя с собой не так уж много налички.

– Зачем она мне?

– Никогда не знаешь, кого придется подкупить, чтобы он не разболтал всем о твоих литературных предпочтениях. – Его улыбка стала шире, а лицо засияло от удовольствия.

– Думаю, ты забываешь, что моя репутация не может стать еще хуже, пока я не начну убивать щенков. Неприкасаемая, которую уже все коснулись, – пробормотала я, опустив плечи. Это чистая правда, и холодный пот от ее осознания уже скользил по моему позвоночнику при одной только мысли о взглядах, которыми меня наградят, как только я войду вместе с Бэйном в кофейню. Мы остановились перед «Кафе Дьем». Он кинул мне обратно кошелек, и я поймала его в воздухе.

– Хм-м. Вечеринка, посвященная жалости к себе. Спасибо за приглашение, Джесси, но я сегодня занят.

– Ты придурок, – вздохнула я.

– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

– Шон Коннери носил парик во всех своих фильмах про Джеймса Бонда, – сказала я.

Бэйн рассмеялся:

– Что за бред?

– Ты попросил сказать что-нибудь, чего ты не знаешь. Спорим, этого ты не знал.

Он покачал головой, его плечи теперь сотрясались от смеха, и все его тело, подобно солнцу, излучало радость. Он подозвал меня жестом руки.

– Ну же, пошли. Я куплю тебе смузи.

– Это место принадлежит тебе, – уже второй раз за последнюю минуту я закатила глаза. И снова начала говорить, как прежняя Джесси, огрызаясь, как будто завтрашний день не наступит.

Бэйн открыл стеклянную дверь кофейни и зашел внутрь, даже не проверив, следую ли я за ним. Его идиотская тактика сработала, потому что после короткой паузы я тоже сделала шаг вперед. Я не знала, что в Бэйне такого особенного, что придавало общению с ним легкость. Но я понимала, что он делает. Он пытался бросить меня обратно в жестокие объятия реального мира. Мира, который я ненавидела, но в то же время по которому так сильно скучала. И по каким-то причинам, несмотря на парализующий страх, я позволяла ему это.

Все смотрели на нас.

И это не фигура речи. Буквально все посетители уставились на меня.