Мятные леденцы

— Пятьдесят восемь песет. Больше у меня нет. Мне их бабушка подарила ко дню рождения, — сказал он.

— Только пятьдесят восемь? — удивился Китаец. — Странно!

— Да нет. Мне она дала сто. Но остальные я истратил на… на… — он заикнулся. — Да, на пирожное. Ведь деньги-то мои… Я ведь не знал, что они понадобятся.

— А у меня только шес… шес…

— Шестнадцать, — Кике проворно забрал из рук Курро деньги и пересчитал.

— Из-за меня вы теперь останетесь без денег, — попытался было возразить Пепито.

— Я собирал их на футбольный мяч, но теперь… — Китаец протянул Пепито двадцать пять песет.

— Ребята, я вам верну, честное слово… — оправдывался Пепито.

— Мы все должны были подумать хорошенько, прежде чем делать бомбу… — сказал Китаец.

— Конечно, — присоединился к нему Кике. — Вместе делали, вместе и отвечать будем.

Пепито уселся на кирпичи, которые служили воротами во время футбольных встреч, и вздохнул:

— Будь у меня сейчас тысяча песет, я бы ни за что не взял у вас денег… но ведь платить придётся маме. Она и без того день и ночь работает.

— Пятьдесят восемь прибавить шестнадцать, потом ещё двадцать пять… получается… девяносто девять! Всего девяносто девять! — продолжал считать Кике.

— Вот это да! — не смог удержать удивления Курро.

— У меня пятёрка по арифметике! — с гордостью пояснил Кике.

— Сколько не хватает до тысячи? — поинтересовался Пепито.

— Сейчас посчитаю… Это посложнее, — ответил Кике к удивлению друзей. — Чуть больше девятисот.

На лицах друзей было отчаяние.

— Где же нам достать столько денег? — спросил Курро.

В конце двора, где скоро должны были проложить тротуар, появилась донья Виртудес. Это была сухонькая, аккуратная старушка, одетая во всё чёрное. На шее у неё висел медальон с портретом покойного мужа. На двух красивых поводках она вела очень маленьких и тощих собачек с глазами навыкате.

Проходя мимо мальчиков, она дружелюбно спросила:

— Что, загораете?

— Вроде бы, — поглощённый своими мыслями, едва ответил ей Пепито.

Сначала Дракон с неприязнью оглядел собачонок, а потом грозно зарычал, оскалив зубы. Старушка встрепенулась:

— Он кусается?

— Не бойтесь, донья Виртудес. — Пепито на всякий случай придержал собаку.

— Ты любишь животных?

— Люблю некоторых, — честно признался мальчик.

Курро и Китаец подошли к собачонкам и уставились на них, точно на доисторических ископаемых.

— Это настоящие собаки или помесь? — не удержался и спросил Курро.

— Это настоящие собаки. Из породы чихуа-хуа, — сдержанно улыбнулась сеньора.

Китайца больше всего заинтересовали блестящие попонки в красно-зелёную клетку:

— Зачем им эти попоны?

— Чтобы не простудиться. Собаки эти очень нежные. Им нужны витамины, особая еда… С ними много хлопот.

На своих тоненьких, как проволока, ножках собачки дрожали, как будто через них пропустили электрический ток.

Донья Виртудес с нежностью посмотрела на них и, вздохнув, сказала:

— Если бы не они, я бы из дома и не выходила. Мне трудно ходить… и гулять с ними так утомительно.

Дракон, которому надоели собаки, зарычал ещё грознее.

— До свиданья, дети… — попрощалась сеньора и пошла дальше.

Ребята проводили её взглядом.

— Как вы думаете, она дорого за них заплатила? — вдруг спросил Китаец.

— За собак? Конечно, — ответил Пепито. — Они ведь такие породистые… Ты же сам слышал. Должно быть, стоят кучу денег. Пару тысяч песет. Я в газете читал. Конечно, для доньи Виртудес это мелочь. Во всём нашем квартале она самая богатая… — заявил Кике, знавший обо всём на свете.

— И самая старая, — добавил Курро.

Китаец поддал ногой банку из-под сардин, которую Дракон вылизал так, что она блестела как золотая.

— Я думаю, что ей лет двести! — заявил он.

Мальчики задумались. Лет ей было, конечно, много.

— Двухсот ей не будет. Сто или около ста, это уж точно. Уверен, что меньше, — после долгого раздумья высказался Пепито.

Вдруг в голову Курро пришла идея, а поскольку такое бывало не часто, он сразу начал нервничать.

— Почему бы нам не во… во…

— Чего не во?

Курро вобрал в себя воздух и наконец на одном дыхании выпалил:

— Почему бы нам не водить этих чихуа-хуа на прогулку?

— Но ведь с ними гуляет донья Виртудес?

— Вы же ведь слышали, что ей трудно ходить. Может быть, она согласится, если мы предложим ей гулять с собаками.

— Точно! — громко закричал Китаец; потом минуту помолчал, и вдруг добавил: — Ведь раз это работа, за неё будут платить.

Все согласились, что идея Курро замечательная, неясно было только, кто из четырёх друзей будет выполнять эту работу.

— Я считаю, — начал Пепито, — что Курро. Идея его, и…

— Очень надо. Достаточно, что идея моя. — Курро не дал ему закончить.

— Тогда пусть Кике.

— Да? Как же! Чтобы все смеялись надо мной? Нет уж, на меня и не рассчитывайте… — ни за что не соглашался Кике.

— Тогда ты, — обратился Пепито к Китайцу в надежде, что тот окажется посговорчивей.

— Слушай… Проси что хочешь… Но пройтись по улице с такими уродами… Нет, ни за что!

Оставался теперь лишь Пепито. Настал такой момент, когда отступить мог только трус.

— Хорошо. Я согласен, — со вздохом сказал он, смирившись со своей участью.

* * *