Мятный для Маши

Я слышала восторженные ахи вокруг – в кабинет на зрелище сбежалась чуть ли не половина офиса, но я завороженно смотрела лишь в его глаза, в глубине которых плескалась безграничная любовь и безумная страсть.

- Да! – тихо ответила я ему, а потом, - да, ДА!!! – все громче, будто это была моя личная победа. Хотя, на самом деле, так оно и было!

Виктор выудил кольцо и медленно надел на мой безымянный палец. Вот для чего он его приберег, не дав надеть серебряное кофейное колечко.

- Вы все свидетели! – обвел он взглядом обалдевших сотрудников. – И мы вас всех приглашаем на свою свадьбу. Да, Маш?

Я кивнула, счастливая, что все так замечательно закончилось.

- Ура!!! – взревели растроганные коллеги, кое-кто даже смахивал слезы радости и умиления бумажными платочками. – Горько! Горько!!! Го-рько!!!!!!

А Виктор будто только этого и ждал. Приник к моим губам и долго терзал их на радость наших коллег, после чего объявил короткий день и отправился со мной. На квартиру. На нашу новую личную квартиру в центре, недалеко от работы.

Глава 23

Год спустя

С Виктором мы поженились через месяц после описанных событий. Он сдержал слово и пригласил на свадьбу всю компанию – вернее сделал для них отдельный банкет, так что считайте, что свадебных вечеринок, по сути, было две. Потом мы почти целый месяц провели в Испании, как Виктор мне и обещал.

В общем, на работу я возвращалась счастливой, отдохнувшей, и с округленьким животиком – та первая Новогодняя ночь все же не прошла для нас без последствий. Коллеги испуганно косились на меня, сторонились, ведь из вышвырянной, никому не нужной девки, я превратилась в супругу босса, и все уважение и трепет к начальству автоматически распространялось и на меня.

Я чувствовала себя мега неловко в таком положении, и летом не шла, но бежала в декретный отпуск. В середине сентября мы с Виктором стали счастливыми родителями первенца, мальчика.

- Я говорил тебе! Говорил! – все припоминал мне Виктор прошлогоднюю попытку выпить лекарство.

- Хорошо, что ты настоял тогда на своем! – с улыбкой соглашалась я, а как же иначе? Ведь невозможно остаться равнодушной, когда берешь на руки собственный комочек счастья, пахнущий молочком и детской присыпкой.

Ну а тридцать первого декабря я уложила Никитку спать, а сама спустилась вниз, где собралась вся наша большая дружная семья, включая моих родителей, подругу, ставшую моей родственницей и всех родственников мужа.

Мы танцевали, веселились, а потом, после боя курантов все стали потихоньку расходиться по парам в гостевые спальни.

- Неплохо ты поубиралась в доме год назад, - весело шепнула мне подруга на ухо, поймав перед дверью в нашу комнату.

- Это точно! Спасибо тебе, за то, что не бросила меня в беде тогда и дала шанс увидеть своего главного врага в другом ракурсе, в совершенно ином свете!

- Тут не меня уже благодари! – подмигнула названная сестра.

- А кого?

- Санту, наверное! Кто еще делает нам такие сюрпризы в Новогоднюю ночь?

- А знаешь что? - весело хохотнула я глядя в озорные глаза подруги.

- А попрошу-ка я у Санты еще кое-чего, вернее кое-кого.

- Давай, давай! – горячо поддержала меня подруга и одобряюще хлопнула по плечу. – Вам надо! Хорошо так попроси, прямо несколько раз! И мужа своего к прошению привлеки!

* * *

А Виктора моего даже привлекать не нужно было. Он сам привлекся. По собственному желанию.

- Давай, это будет наша с тобой ежегодная Новогодняя традиция!

- Какая? - потупилась я, разомлев от безумных ласк любимого мужчины.

- Такая, после которой у нас по осени будет перманентное прибавление.

- Ах, ты об этом…

- А ты о чем подумала?

- Я… о кофе первого января…

Виктор выразительно посмотрел на меня, точно я несла пьяный бред.

- Ну если только о мятном, - наконец додумался он.

- Да! Именно! О нашем маленьком секрете с привкусом мяты в кофейных чашках!

- Чудесные традиции, Маш! И твоя и моя! Предлагаю передавать их в нашей семье из года в год, из поколения в поколение!

И он привлек меня к себе, сжимая крепко-крепко, подминая под себя, целуя так, что я едва не теряла сознания от неги и любви и еще долго не отпускал меня под рев завывающей метели и треска живого огня в камине.

Конец