Мятный кофе для Санты

Джип проехал далеко вперед, а я аж рассмеялась от бредовости ситуации: зачем Херовичу ехать в эту дырень да еще на кануне Нового года!? Наверняка сейчас на работе всех подчиненных дрючит — не даст он им пораньше тридцать первого декабря салат Оливье покушать. Нет! Все уйдут ровно в шесть ноль-ноль и ни минутой раньше.

А потом, я почему-то разозлилась. Водитель джипа вроде как один ехал. Видел же, что девушка… ладно, тут за пуховиком не видно, что девушка, пускай женщина, но идет, в пургу, вот-вот упадет, неужели подвести не мог? Что за мужики пошли? Эх! С другой стороны, если джип поехал в деревеньку, а он поехал именно туда, больше дорога не вела никуда, то я не буду там одинока. Хотя от такого, кто путницу в метель бросил, помощи не дождешься!

***

Виктор

Мчал по трассе как ополоумевший, а потом пошел снег, и я решил сбавить темпы. Только разбиться не хватало тридцать первого декабря! Да еще и из-за кого? Из-за проститутки, которую, слава богу, замуж взять не успел? Нет, что я в самом деле? Да, неприятно! Но я же мужчина! Переживу. Тем более, вокруг столько красивых девушек! Эту же Марию взять! Хотя, нет, зачем только вспомнил про эту воровку, да еще в таком ключе?

Настроение совсем опустилось. Нет, так нельзя. Сбавил скорость, и едва не пропустив съезд с трассы, все же повернул. Ну и метель! Почти обед, а нихрена не видно! Автомобильные дворники не справляются. И дорога как занесена! Хорошо, что у меня джип, иначе застрял бы сразу.

Вдруг, краем глаза заметил сгорбленную фигуру. Какой-то сумасшедший брел прямо по дороге, да еще по направлению движения! Совсем камикадзе! Еще немного, и попал бы мне под колеса, придурок!

Пригляделся: не придурок, а дура! Идиотка! Это была женщина, замотанная в толстый пуховик, меховые угги, и капюшон пушистый поверх шапки натянула.

Проехал мимо. Но в боковое зеркало глядел. Жалко ее стало. Еще до домов ковылять и ковылять, а видно что рюкзак уже все плечи оттянул. Интересно, зачем ей понадобилось в эту глушь, да еще в канун Нового года? Наверняка бабка чокнутая, может одна единственная, кто в деревне жить остался, внуков одарила, и сама домой возвращается. Тогда тем более ее надо подвести. Сейчас свалится и околеет!

Дал по тормозам. А потом и задний ход. Поравнялся с бабкой. Та, сняла с плеч рюкзак и открыла переднюю дверь джипа. Лицо не успел разглядеть — половина утопленная в шапке, вторая половина скрывается за шарфом, но вот запах тут же ударил в голову. И нет, не нафталиновый, как вы могли подумать, а тот самый. Волшебный. Карамельно-шоколадный. Очень знакомый. Женщина стянула снежные варежки, из-под которых вылезли беленькие очаровательные ладошки со свежим маникюром.

«Неплохо для бабки» — подумал я, а потом из-под шарфа показались полные, морозом поцелованные алые губки, раскрасневшиеся щеки, девушка сняла капюшон, увеличивая концентрацию аромата карамели до предела, и я едва не съехал в кювет от обалдения.

Мария! Та самая! Которую я вчера выгнал с работы! Воровка тоже меня узнала и принялась молча дергать ручкой. Тут же заблокировал все двери и хмуро поинтересовался:

— Мария, вы меня преследуете?

***

Мария

— Делать мне больше нечего! — искренне возмущаюсь я, ошарашенная внезапной встречей с Херовичем не меньше чем он.

В его машине тепло. Боже, как хорошо, а то я совсем продрогла! Первым порывом было снять мокрые вязаные митенки, что я и сделала. Потом сняла промокший от снега шарф, капюшон и шапку. Но когда разглядела, кто именно сжалился надо мной и подобрал подкинуть до деревеньки, срочно захотела оказаться снаружи джипа.

— Хватит мне машину ломать! — прорычал Херович, — Сидите уже, раз залезли!

— Да знала бы, что за рулем именно вы, ноги бы моей тут не было! — воскликнула в сердцах.

Всё равно он меня выгнал, а теперь снова огульно обвиняет. Терпеть его не намерена.

— Ха! — хмыкнул на этот выпад босс, — сначала решили обворовать меня, а теперь еще хамите! Мария, у вас совесть есть?!

— У меня совесть?! Да вы бы у своего Гаврила Филипповича поинтересовались хорошенько насчет тех цифр, а потом и у Вероники Семеновны! Прежде чем невиновного человека с работы вышвыривать!

— Хочешь сказать, что у меня есть основания подозревать самых верных сотрудников?! Начальника твоего отдела и главного бухгалтера? Не много ли ты на себя берешь, Машенька? — съехидничал дуболобый шеф.

— Я с вами на брудершафт не пила! — Буркнула я, нахлобучивая шапку. Херович неисправим. Он никогда не поверит мне — обычной крошечке в его огромной компании, которую он так просто выкинул за борт. — И вообще, мне противно находиться в вашей машине.

— А я вас не держу, Мария! — закатило глаза начальство, но автомобиль не остановило.

— А ну тормозите! — потребовала.

— До деревни далеко еще. — миролюбиво сообщил он внезапно.

— Плевать! Не намерена дышать с вами одним воздухом!

— Мария, не зарывайтесь! Я всё-таки…

И тут я насмешливо взглянула на него, какого-то раскрасневшегося, напряженного и не выдержала:

— Херович! Вот вы кто. Или ХерОвич! Как вам больше нравится. Не зря людям такое отчество дают.