Мяу

— Как кормят? Не голодаешь? — он кивнул на пакет с провизией, будто подсказывая, что принёс еды.

— Сколько человек в номере? — он упорно не мог сказать «камера». Впрочем, разве это важно? Салават и Илья, вот центр его интересов.

— Кровати, наверное, двухэтажные? — какая разница сколько набросали этажей раскладушек? Главное, Салават!

— Как ходите в туалет? На прогулку? По очереди? Чем занимаешь свободный день? — это очень важно в заточении. Главное, чтобы Салавата и Илью не ущемляли в правах.

Ильдар получал от него подробные ответы. Салават соскучился по отцу. Это было видно невооружённым глазом. Он развернулся к Ильдару, ловил каждый его взгляд, каждое движение, каждый вопрос. Рассказывал тихим голосом, словно душа умерла, но живы были лишь сожаления. Отец и сын глядели друг на дружку. И у обоих щемило в сердце. Ильдар боковым зрением заметил, как дежурный поднялся. Не задерживаясь, Салават тоже спружинил.

«Какой он у меня высокий и тощий! Он похудел ещё больше!», — отметил Ильдар снизу на табуретке, сгорбившиеся плечи и впалые щёки.

Но тут же ворвалась другая мысль. Тоскливая, разрушительная и опустошительная своей правдивостью.

«Как?! Время закончилось? Так быстро? Сейчас Салават уйдёт! Уйдёт от него…, туда…, внутрь этого серого зиндана! Снова разлука! Разлука!», — он понял, что у него отбирают сына. Ильдар был готов завыть на весь коридор.

Салават не раскис и не дрогнул. Он виновато улыбнулся отцу, что, мол, папа, извини, ты видишь сам, но я должен удалиться. Сын тут же испарился за дверью, растаял, как сновидение, как дымка, как радиосигнал. Ильдар понимал, что за забором находятся остальные родители и посетители, которые нетерпеливо следят за стрелками часов и ждут, когда он выйдет и представится возможность свидания со своими сыновьями, мужьями, братьями, зятьями, отцами. Дежурный проводит его до выхода и встретит очередного горемыку, которому будет отпущено семь или восемь минуточек законного общения.

— Увиделись с Салаватом? — Наталья страдальчески скрестила пальцы в замок.

— Да, — Ильдар сделал пол-оборота ключом, чтобы машина завелась.

— Я тоже посмотрела на Илюшеньку! — она отвернулась к окну и провела подушкой пальца по глазу к переносице.

— Вы предупредили Илью, как я просил?

— Я не знала, как это сделать! Этот бугай постоянно колошматился рядом на табурете. Надоел.

Ильдар плавно нажал на педаль газа, отпустив сцепление. Иномарка тронулась вдоль забора.

— Вам не удалось предостеречь Илью? — выдохнул с тревогой Ильдар.

— Удалось! Я сказала ему об этом прямым текстом.

— То есть? — Ильдар раскрыл рот от удивления.

— Я сказала, чтобы Илья не рассусоливал своё задержание, не гундел с соседями и закрыл варежку, — искренне призналась Наталья.

— Вы прямо так и сказали? При охраннике? — Ильдар громко расхохотался, подивившись смелостью женщины и оригинальным выбором слов. Она определённо разряжала обстановку, и он был ей благодарен за это.

— А, что делать? — отчаянно произнесла женщина. — А Вы, как предупредили?

— Намёками.

— Салават понял?

— Да.

— Слава Богу, но я так не смогла! — Наташа облегчённо выдохнула. Она помолчала, а затем произнесла, — у нас жил попугай.

Ильдар ненадолго обернулся, не теряя бдительности за рулём. Он увидел её профиль, светлые волосы и в слезинках глаза. Сейчас она расскажет историю. Вероятнее всего, случай будет связан с Ильёй. Он с интересом послушает по дороге. Речи Наташи действовали, как волшебный эликсир, обволакивая болезненные рубцы лечебным раствором.

— Попугай?! — подтолкнул он.

— Да. Волнистый попугай. Илюша учился в первом классе, когда Наполеон умер, — так скоро и внезапно завершила она.

— Интересно, — растерявшись, заметил Ильдар. Он даже притормозил возле знака, позволяющего ему двигаться по главной дороге без остановки. Мужчина помолчал, дав ей собраться с мыслями.