Мичман Болито и «Мститель» (ЛП)

Болито смотрел, как его брат стоит у наветренного борта, поставив ногу на кнехт, с видом человека, наблюдающего за гонкой.

— По готовности, мистер Траскот! Когда поднимемся на волне!

В последовавшей паузе Болито расслышал, как над покрытой зябью водой прозвучали приглушённые крики и смутный металлический скрежет.

— Пли!

Выпалив с дистанции менее чем в семьдесят ярдов, орудия левого борта отпрыгнули назад, повиснув на брюках. Длинные оранжевые языки пламени ослепляли, а грохот залпа оглушал. В отличие от басовитых пушек линейного корабля или даже фрегата, пронзительные голоса шестифутовок «Мстителя», буквально ввинчивались в череп.

Болито представил себе эффект летящего широким веером града крупной и мелкой картечи, врезающегося в палубу судна противника. Он услышал треск рангоута, увидел всплески около тёмного силуэта шхуны — это куски рангоута, а возможно и люди, падали с мачт, словно гнилые фрукты с ветвей.

— Пробанить орудия! Заряжай!

Хью Болито обнажил клинок и в туманном свете звёзд он засиял в его руке словно кусок тонкого льда. Это был тот самый клинок, который он использовал, чтобы уладить дело чести. Возможно, им были сражены и другие, безысходно подумал мичман.

— Пли!

В то самое время, когда очередной бортовой залп встряхнул корпус судна, словно по нему ударили гигантским кулаком, несколько выстрелов и вспышек продемонстрировали, что контрабандисты не намерены сдаваться.

— Приготовиться к высадке! — прокричал Хью. Он даже не обернулся, когда, получив мушкетную пулю в шею, на палубу, трепыхаясь, упал человек.

Сколько же раз они отрабатывали и тренировались для этой ситуации, подумал Болито, выхватывая тесак. Расчеты оставили дымящиеся орудия и взялись за абордажные сабли, пики, топоры и кортики, в то время как остальные занимались шкотами и фалами. К моменту столкновения двух судов, паруса «Мстителя» исчезли как по волшебству, поэтому, прервав резвый бег по ветру, куттер с заставляющим замереть сердце рывком, поравнялся с противником.

Убранные паруса позволили уменьшить шансы потерять мачты, кроме того, куттер после столкновения не отскочил от врага. Поэтому, когда кошки взметнулись во тьме, а пространство между корпусами огласилось новой порцией выстрелов и криков, первые ряды абордажной команды полезли через фальшборт.

— Назад, парни! — прокричал Пайк.

Даже эта команда казалась частью заранее отрепетированного танца. В то время как возбуждённые моряки вновь отступили к центру судна, с полубака громыхнули две вертлюжных пушки, скосив толпу вопящих фигур, двумя секундами ранее бросившихся отражать атаку.

Он вскочил на борт и перемахнул через него, рубя врагов и одновременно ухитрившись поддержать одного из своих парней, едва не ухнувшего в жернова трущихся друг о друга корабельных корпусов.

Размахивая тесаком, Болито бросился к полубаку, где находился последний отряд абордажной команды.

Вопя и веселясь как дьяволы во плоти, они перемахивали через разделяющую суда брешь. Один человек упал рядом с Болито, не издав ни звука, другой вскинул руку к лицу и закричал, звук оборвался резким вздохом, когда абордажная пика возникла из темноты и пронзила его.

Плечом к плечу, люди Болито продвигались по палубе шхуны, сопровождаемые советами и предупреждениями, которые выкрикивали оставшиеся на куттере моряки, поддерживавшие своих стрельбой из пистолетов и иногда тщательно пущенным ядром.

Болито почувствовал, что его обувь скользит на том, что осталось от смертоносной атаки вертлюг. Он выбросил всё из головы, сконцентрировавшись на мелькающих перед ним лицах и стальной рукояти тесака, врезавшейся в ладонь, когда мичман приступил к атаке и попытался нащупать слабое место в обороне противника.

Над головами и плечами кричащих, ругающихся людей мелькнули белые отвороты формы Хью. Голос командира призывал абордажную партию наседать, разделять обороняющихся на мелкие группы.

— Это тебе за Джека Трилло, ублюдок — послышался чей-то крик. Абордажная сабля мелькнула как коса, почти снеся чью-то голову с плеч.

— Сдавайтесь! Бросить оружие!

Но ещё несколько человек пали, прежде чем абордажные сабли и пики с грохотом посыпались на палубу среди трупов и стонущих раненых.

Затем Болито увидел, что его брат указывает на человека около оставленного без присмотра штурвала.

— Прикажи своим бросить якорь. Если откажешься или попробуешь бежать, ты будешь взят под стражу и высечен, — он вложил шпагу в ножны. — А потом повешен.

— Должно быть, весь Корнуолл слышал нас! — Болито бросился к борту.