Мичман Егоркин – на берегу – в гостях!

Андрей вытащил из гаража пластиковые тарелки с селедкой, салом и колбасой, корзинки с ломтями ржаного хлеба. Мужская закуска!

Тут же разливали национальные напитки, в том числе кубанский «виски», чисто пшеничный без дрожжей, выгнанный ночью, где-то далеко-далеко на юге, в летней кухне старого казачьего дома.

Это лично мой братан делал! – с причмокивание сказал Палыч-Сан, – это настоящий эксперт, к тому же – признанный всей станицей сомелье. Чистый бальзам от всех болезней, что ты! Не верите? Не надо – тут пробовать надо!

Попробовали, честь братану отдали.

Выпили за конец гаражной страды, закусили. Причем, Палыч лишь слегка поковырялся в соленых огурцах.

– Закусывай, Александр! – жуя колбасу, встрял доктор – когда еще шашлык созреет!

– Ну уж нет! – мотнул головой Егоркин, я уж лучше свои трюма под главную пищу припасу, под объемистый груз! – хмыкнул он и улыбнулся. Видимо каким-то своим воспоминаниям, и продолжал: – А то я как-то раз опозорился, да так, что до сих пор от стыда потею! Тудыт твою вокруг брашпиля банником главного калибра! – совсем уж распереживался Палыч, как увижу во сне – чистый Кондратий!

Да и в Самарканде, небось, вспоминают большого русского, который сожрал вообще все, что было на столе, разве что чуть рисованные маки от скатерти не поотковыривал… Было! Эх, было! Как вспомню! Волосья – дыбом! Даже кусок лысины козырьком встает!

Слышали, небось? Ну, тогда – слушаем!

Давным-давно, ещё когда стоял себе «Союз нерушимый республик свободных» и в ус себе не дул, глядя в безбедное будущее, служили на славном Северном флоте люди со всех его центров, окраин и задворков! И Великая Русь, которая всех сплотила, была непоколебимым оплотом стабильности и порядка. Причем – не только у самих нас и во всем мире тоже!

И граждане не совсем, чтобы уж русские, и даже не славяне, не были никакими такими мигрантами, а гражданами единого мощного великого государства, которое они защищали – по Конституции и каждый в свой законный срок, да в тех уголках страны, куда забросит тебя судьба. А все соседи-враги конечно, злобой пыхали, но вот тронуть даже краешком рукава – боялись, и – не без оснований! А и нехрен нас трогать!

Александр Егоркин, по обычаю потянув время и сделав паузу, добившись гробовой тишины и академического внимания, начал:

– Стояли мы тогда в заводе, срок планового ремонта подошел. И вдруг, ни с того, ни с сего, вызывают меня и нашего минера в штаб.

А там – все просто – пачку документов в зубы, да и направляют на флотский ПТК в Североморск. Должны мы были вскорости ехать за молодым пополнением аж в древний город Самарканд, к тем самым знаменитым минаретам. По тем временам так оно и было – считалось, что на стоящем в ремонте корабле, офицерам и мичманам заняться было нечем. Начальство делало вид, что оно всерьез верит, что ремонт корабля делают только заводские рабочие, а экипаж как-то в стороне припухает. Между прочим – все из нас помнят, что это все не так! Я уж не говорю о том, что местные сварщики ежедневно пытались подпалить нас с четырех концов, а мы не давались! Но все это начальники пропускали мимо ушей… им-то что – главное, успеть состряпать приказ о наказании виновных, и тех, кто не успел смыться!

А куда деваться – приказ есть приказ, действительно – кому-то надо, а мы смыться не успели – значит – нам. Не всё коту масленица! В таких вещах я был фаталистом. Опять же – новые впечатления, если разобраться. Это всегда плюс.

Правда, команда без башенных новобранцев – это минус, да еще какой! Обормоты всерьез полагают, что, возможно, выпить водку и пощупать девчонок на этом свете больше не удастся, и только поэтому пытались допить всю водку на пару лет вперед. А также – попытаться освоить всех встречных телок и теток, хоть бы издали похожих на женщину. Чего только не случалось в этих командировках! Последний раз в биографии мужика наступал период, когда его поручали семи нянькам, а он тут же пытался остаться без глаза! А то и без двух или чего другое потерять…

Излагаем дальше от третьего лица, дабы не путаться. И дело было так: – Напросился с ними один старшина-срочник, из боевой части пять. У него в Самарканде жил родной дядя и целый взвод двоюродных сестер и братьев, и даже – племянников.

Прикинули «за» и «против» – а почему бы и нет, собственно? Вполне сойдет, в случае чего, за переводчика и гида-проводника. Ни капитан-лейтенант Нориков, ни даже вездесущий Палыч в тех краях не были, всем было интересно, но как разрешать возникающие в будущем вопросы – особых мыслей не было…

– Смотри, аксакал, ежели чего отколешь, то я тебе, о, потомок уважаемого Улугбека, точно башку откушу самыми тупыми, примерно – как голова нашего продовольственника, кусачками! – заключил Палыч, и подсунул старшине свой кулак с голову пионера, а каждый палец – как железнодорожный костыль, такой же толстый и твердый.

– Понял?

– Да как тут не понять, товарищ старший мичман! Опять обижаете? – старшина сделал обиженную гримасу.