Мичман Хорнблауэр

Несмотря на этот намек, Хорнблауэр приятно удивился, когда получил официальный приказ со множеством печатей, и вскрыв его, прочел, что «сим вам указывается и предписывается» принять под командование Его Величества шлюп «Ла рев» и, сразу по получении направляемых в Англию депеш, «со всей возможной скоростью» проследовать в Плимут. Это – независимое командование, это – возможность вновь увидеть Англию (последний раз Хорнблауэр ступал на родной берег три года назад), наконец это – высокий профессиональный комплимент. Но другое письмо, доставленное вместе с этим, Хорнблауэр прочел с меньшим восторгом. «Их превосходительства, генерал-майор сэр Хью и леди Далримпл, просят и.о. лейтенанта Горацио Хорнблауэра присутствовать на обеде сегодня, в три часа, в губернаторском дворце».

Может и приятно пообедать с губернатором Гибралтара и его супругой, однако для и.о. лейтенанта, все пожитки которого умещались в одном маленьком рундучке, необходимость одеться соответственно случаю заметно омрачала это удовольствие. И все же редкий молодой человек не испытал бы радостного трепета, поднимаясь от пристани к губернаторскому дворцу, особенно если его друг мичман Брэйсгедл, происходивший из богатой семьи и располагавший неплохим доходом, одолжил бы ему пару лучших белых чулок из китайского шелка. У Брэйсгедла были полные икры, у Хорнблауэра – тощие, но эту незадачу удалось искусно преодолеть. Две подушечки из пакли, несколько кусков лейкопластыря из докторских запасов – и Хорнблауэр стал обладателем пары превосходных ног, которые не стыдно показать людям. Теперь он мог выставлять вперед левую ногу и кланяться, не боясь, что чулок соберется в складки. Как выразился Брэйсгедл, такой ногой джентльмен может гордиться.

В губернаторском дворце Хорнблауэра встретил и провел вперед блестящий и томный адъютант. Хорнблауэр поклонился сэру Хью, суетливому краснолицему старому джентльмену, и леди Далримпл, суетливой краснолицей старушке.

– Мистер Хорнблауэр, – сказала леди. – Позвольте представить – Ваше сиятельство, это мистер Хорнблауэр, новый капитан «Ла рев». Ее сиятельство, герцогиня Уорфедельская.

Герцогиня, не более не менее! Хорнблауэр выставил вперед положенную ногу, оттянул носок, приложил руку к сердцу и поклонился так низко, как только позволяли его тугие бриджи – он вырос с тех пор, как купил их, поступая на «Неустанный». Подняв взор, он увидел перед собой смелые голубые глаза и некогда прекрасное немолодое лицо.

– Так это, значиться, он самый и есть? – спросила герцогиня. – Матильда, милочка, неужели вы доверите меня этому младенцу?

Резкая вульгарность произношения ошеломила Хорнблауэра. Он был готов ко всему, кроме того, что шикарно разодетая герцогиня заговорит с акцентом лондонских трущоб. Он уставился на нее, забыв даже выпрямиться, да так замер, подняв подбородок и прижав руку к сердцу.

– Ну, прямо гусак на лужайке, – сказала герцогиня. – Щас как зашипит.

Она выставила подбородок, уперла руки в колени и закачалась из стороны в сторону – точь-в-точь разъяренный гусь. Очевидно, получилось так похоже на Хорнблауэра, что остальные гости расхохотались. Хорнблауэр был в полном смущении.

– Не обижайте парнишку, – сказала герцогиня, приходя ему на помощь и хлопая его по плечу. – Молодой он просто, и нечего тут стыдиться. Наоборот, гордиться надо, что ему в таком возрасте уже доверили судно.

К счастью, приглашение к столу спасло Хорнблауэра от дальнейшего смущения, в которое повергла его последняя фраза. Хорнблауэр с другими младшими офицерами и прочей мелюзгой оказался в середине стола; с одного конца восседали сэр Хью и герцогиня, с другого – леди Далримпл и коммодор. Однако женщин было куда меньше, чем мужчин: Гибралтар был, по крайней мере, в техническом смысле, осажденной крепостью. Так что у Хорнблауэра не оказалось дамы ни с одной стороны, ни с другой; справа сидел встретивший его молодой адъютант.

– За здоровье Ее Сиятельства, – сказал коммодор, поднимая бокал.

– Спасибочки, – отвечала герцогиня. – Очень вовремя, а то я чуть от жажды не сдохла.

Она подняла к губам наполненный до краев бокал. Когда она его опустила, бокал был пуст.

– Веселенькая у вас будет попутчица, – сказал Хорнблауэру адъютант.

– Как это? – изумился Хорнблауэр. Адъютант сочувственно посмотрел на него.

– Так вам ничего не сказали? – спросил он. – Как всегда тот, кого это больше всех касается, узнает последним. Отплывая завтра с депешами, вы будете иметь честь везти Ее Сиятельство в Англию.

– Господи помилуй, – сказал Хорнблауэр.

– Аминь, – благочестиво произнес адъютант, отхлебывая вино. – Какая же гадость эта сладкая малага. Старый Хар накупил ее в 95-м целую уйму, и с тех пор каждый губернатор все пытается ее допить.

– Но она-то кто? – спросил Хорнблауэр.

– Ее Сиятельство герцогиня Уорфедельская, – отвечал адъютант. – Разве вы не слышали, как леди Далримпл ее вам представила?

– Но герцогини так не говорят, – настаивал Хорнблауэр.

– Да. Старый герцог был в маразме, когда женился на ней. Ее друзья говорят, что она вдова трактирщика. Можете вообразить, что говорят ее враги.