Мичурин

Так, незадолго до конца своих дней мудрый и упорный преобразователь природы будит мысль, мобилизует волю, зажигает энтузиазм у сотен тысяч и миллионов своих сограждан — трудящихся Советской страны, внушает уверенность в том, что путь его достижений доступен каждому, кто с должным подъемом и желанием возьмется за это высокое дело.

XXV. НАСЛЕДИЕ ВЕЛИКОГО УЧЕНОГО

Ивану Владимировичу все труднее становилось заниматься любимым делом. Однако он продолжал работать и в последнюю зиму своей жизни. Как всегда, он отвечал на письма со всех концов родной страны и из-за границы от многочисленных почита телей его мудрого искусства, круг которых все более расширялся.

Давал указания по питомникам, принимал гостей — колхозников, агрономов, академиков… Неутомимо прочитывал газеты, новые книги. Не забывал и слесарный свой верстачок. Еще в феврале 1935 года он с гордостью показывал гостям изумительно выполненную им, до зеркального блеска отшлифованную зажигалку. Она была так миниатюрна, что он, улыбаясь, шутил при этом:

— Тульский левша блоху подковал, а я, хоть и стар, такую зажигалку сделал, что в нее и блохе не влезть…

Это были его последние улыбки, шутки…

В том же феврале, перед последней своей весной, он обратился с приветствием к Всесоюзному съезду колхозников-ударников:

«В лице колхозника история земледелия всех времен и народов имеет совершенно новую фигуру земледельца, вступившего в борьбу со стихиями, с чудесным техническим вооружением, воздействующего на природу со взглядом преобразователя.

Этот совершенно новый тип земледельца рожден марксизмом, воспитан и поставлен на ноги большевизмом Ленина — Сталина…»[71] — так писал Мичурин в этом предсмертном своем обращении.

В начале марта 1935 года в Мичуринске происходило второе Всесоюзное совещание по плодоводству.

Сам Иван Владимирович был уже не в силах присутствовать на этом совещании, но он принимал делегации совещания от Дагестана, Закавказья, Белоруссии, Башкирии. Вновь радовалось сердце великого новатора, когда он еще раз убеждался, как обширна семья его последователей.

Он внимательно слушал своих гостей, радовался их успехам, наставлял на будущее.

— Вы богаты на юге хорошими фруктами, но не успокаивайтесь на этом. Самые хорошие плоды можно сделать еще лучше, еще ценнее в ваших условиях, если и на севере удается сделать так много…

Абхазцам и аджарцам он дает наказ:

— Сделайте ваше субтропическое садоводство лучшим в мире. Обыщите весь земной шар и добейтесь создания высших по качествам лимонов, апельсинов, персиков, миндаля, орехов… Не жалейте сил и труда на селекцию. Не пренебрегайте и опытом старших, в особенности развивайте народный почин — широкое опытничество.

Он даже дневник свой не переставал вести в эти дни, когда уже одолевал его смертельный недуг.

Вскоре последовало резкое ухудшение. Когда-то сильный, но так много перенесший невзгод и трудов организм слабел.

Лучшие врачи из Москвы неотступно дежурили возле него. Но великий ученый угасал.

7 июня 1935 года Иван Владимирович скончался.

Во всех газетах Советского Союза было напечатано траурное сообщение от имени ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров СССР. И вновь бесчисленные делегации со всех концов страны съехались, чтоб проводить великого новатора в последний путь.

Тысячи советских граждан — ученых, рабочих и колхозников — приняли участие в похоронах, превратившихся в своеобразную, мощную демонстрацию благодарности и уважения к человеку, посвятившему всю свою жизнь делу служения на роду.

Строгое прямоугольное надгробие из черного мрамора с лаконической надписью «Иван Владимирович Мичурин» было воздвигнуто над могилой, и четыре молодых яблони с серебряными бирками «Бельфлер-китайка», «Пепин-китайка», «Пепин шафранный» и «Кандиль-китайка» встали возле четырех углов надгробия, словно последняя, на долгие годы почетная стража.

Эти четыре любимые яблони Мичурина, гибридные потомки Китайки, как бы осуществляли собою все величие его творческой мысли и необычайное упорство в достижении много лет назад поставленной цели.

Превращение скромного полудичка, пренебрегаемого садоводами неприхотливого подвойного деревца в первоклассные, мировой ценности сорта символизировало в некоторой мере и собственную, личную судьбу Мичурина, сумевшего преодолеть всю косность и пренебрежение старого мира и стать выдающимся деятелем науки.

Местом для гробницы Ивана Владимировича была избрана площадь перед высоким четырехэтажным зданием Плодо-овощного института его имени.

Можно сказать: это был тоже необычайный и величественный памятник ему — это огромное здание с более чем тысячью студентов, изучающих его научное наследие.

Студенты, ассистенты, преподаватели, профессора этого института, как один, в полном составе присутствовали на похоронах учителя, а также и все работники обоих питомников во главе с Иосифом Степановичем Горшковым, Павлом Никаноровичем Яковлевым и Семеном Федоровичем Черненко.

Умирая, Мичурин четко указал каждому из них, его ближайшим и любимым ученикам, их обязанности и задачи.