МИД. Министры иностранных дел. Тайная дипломатия Кремля

По-английски он говорил не хуже любого американца, но что особенно поражало — это умение вчитываться в самый сложный документ и анализировать его вплоть до самых незаметных «мелочей».

Своей атлетической фигурой и, я бы сказал, дендизмом он нравился самым капризным женщинам и умел с ними обращаться. Неудивительно, что с приходом Лаврова наше управление приобрело еще больший вес в МИД».

Что бы потом ни говорили про Эдуарда Амвросиевича, умных и талантливых людей он замечал и продвигал: в сорок лет Лавров стал в МИД начальником управления международных отношений. Тектонические изменения в стране — крушение социалистического строя и распад Советского Союза — не повредили его карьере.

Андрей Козырев доверил ему такой же департамент в Министерстве иностранных дел России. А в апреле 1992 года произвел Лаврова в заместители министра. Он курировал департамент международных организаций и международного экономического сотрудничества, управление по правам человека и международного культурного сотрудничества, департамент по делам государств СНГ. Среди прочего занимался положением русских, оставшихся за пределами России.

Но меньше чем через два года Лавров с удовольствием расстался с креслом замминистра и в январе 1994 года вновь уехал в хорошо знакомый ему Нью-Йорк постоянным представителем в ООН, где сменил ветерана отечественной дипломатии Юлия Воронцова.

«ВЕЧЕРНЯЯ ДОЙКА»

ООН предоставляет дипломатам разных стран уникальную возможность незаметно для публики, за закрытыми дверьми, путем длительных консультаций и бесед договориться, достичь компромисса. Но это тяжкая работа. Заседания Совета Безопасности заканчиваются в пять-шесть вечера. Иногда дискуссии затягиваются, хотя этому противится Секретариат ООН — переводчикам нужно платить за переработку в двойном размере. После заседания российские дипломаты спешат в представительство, чтобы составить отчет для Москвы, где из-за большой разницы во времени — целых восемь часов — уже давно спят.

— Я это называю вечерней дойкой, — поделился остроумный Андрей Иванович Денисов, китаист по профессии, сменивший Лаврова в Нью-Йорке.

Когда в Москве сотрудники Министерства иностранных дел приходят утром на работу, телеграммы из Нью-Йорка уже получены и расшифрованы. Пока в Нью-Йорке спят, в Москве — работают. Когда дипломаты в Нью-Йорке просыпаются и приходят в постпредство, готовы ответы и инструкции из Москвы.

Здание российского постпредства находится неподалеку от ООН. Перекресток назван в честь академика Андрея Сахарова и его жены Елены Боннэр. Эти таблички напоминают о тех временах, когда американцы воспринимали нашу страну как «империю зла» и отцы города не упускали случая выразить свое отношение к советскому режиму.

Рядом с ООН еще есть таблички в честь шведского дипломата Рауля Валенберга, погибшего на Лубянке, и советского физика Анатолия Щаранского, который хотел уехать в Израиль, а вместо этого оказался в лагере. Напротив российского постпредства расположена пожарная часть, где, кажется, никогда не спят, да еще популярная в городе синагога, которую часто посещают прихожане. Такое соседство вряд ли вызывало восторг у советских дипломатов.

После назначения Лаврова министром на первом этаже постпредства повесили портреты всех, кто был представителем при ООН. Это крупные дипломаты, ставшие минимум заместителями министра.

Первым был Андрей Громыко. Историки подсчитали, что в конце сороковых Громыко больше двадцати раз использовал право вето, данное постоянным членам Совета Безопасности, поэтому его и стали именовать «господин Нет». Россия и сегодня, как постоянный член Совета Безопасности, может блокировать любое решение, наложив вето на резолюцию, которая ей не нравится.

— Призрак вето витает в зале заседаний, — говорил мне Андрей Денисов. — Но им скорее угрожают, а не пользуются.

Задача современного дипломата состоит не в умении сломать собеседника, а в том, чтобы убедить его в своей правоте, найти аргументы в поддержку своей позиции, перетянуть коллегу на свою сторону. Надо быть обаятельным, но очень аккуратным и точным в словах и выражениях.

— Чем выше по рангу дипломат, — считает Денисов, — тем меньше у него возможностей для маневра.

Вскоре Лавров забрал Андрея Денисова в Москву и сделал своим первым заместителем в министерстве.

При Лаврове в российском постпредстве произошла крайне неприятная для него история. Первый секретарь постпредства Сергей Михайлович Третьяков в октябре 2000 года попросил у американцев убежища. Первый секретарь был не дипломатом, а сотрудником разведки, пять лет работавшим в Нью-Йорке под прикрытием. Сколько времени он тайно сотрудничал с американцами, осталось неизвестным. Полковник Третьяков был одним из заместителей резидента внешней разведки, то есть человеком осведомленным. Через несколько лет в США появилась книга «Товарищ Джей», основанная на его рассказах. В ней в крайне неблагоприятном свете фигурировали и разведчики, и дипломаты.