МИД. Министры иностранных дел. Тайная дипломатия Кремля

Историки полагают, что он был самозванцем. Но обращает на себя внимание то, что следствие по делу Кокорина затянулось. Он провел в камере шесть с лишним лет уже после того, как следствие уже было завершено. Напрашивается предположение, что чекисты держали мнимого племянника на тот случай, если он понадобится для обвинений против самого Вячеслава Михайловича. Племянник-предатель, племянник — агент гестапо мог бы пригодиться, если бы на скамью подсудимых посадили Молотова. Документы по делу Кокорина подписывал сам начальник Смерша генерал-полковник Виктор Семенович Абакумов. Он ничего без прямых указаний Сталина не делал.

Кокорин настолько утвердился в роли племянника Молотова, что нисколько в этом уже не сомневался. В общей сложности он провел за решеткой треть жизни. Возможно, утратил способность трезво оценивать происходящее. Он обратился в Военную коллегию Верховного суда: «Несправедливость следствия, тюремный голод, холод довели меня до того, что подписываю все, что угодно… Прошу Военную коллегию Верховного Суда СССР выяснить дело со мной, а особенно — просто связаться с Правительством, в частности с В.М. Молотовым, и окончательно решить мою судьбу…»

3 декабря 1951 года было утверждено обвинительное заключение, и дело Кокорина передали в суд. Слушали его 10 января 1952 года. Военный трибунал Московского военного округа приговорил бывшего старшину к расстрелу за переход на сторону противника и сотрудничество с гестапо. 26 марта приговор привели в исполнение…

— В детстве отец меня лупил как сивого мерина, — рассказывал Молотов поэту Феликсу Чуеву, который записывал каждое слово соратника великого вождя. — И в чулан сажал, и плеткой. Все как полагается.

Но дал сыну образование — Вячеслав Михайлович поступил в реальное училище, занимался прилежно. Впрочем, все в жизни он делал серьезно и основательно. Выучился играть на скрипке, были певчим в церкви, как и Клим Ворошилов. Уже в советские времена после обильного застолья, случалось, Андрей Александрович Жданов садился за пианино, и Ворошилов начинал:

— Да исправится молитва твоя…

Молотов и Сталин подхватывали.

В юном возрасте Молотов оказался в одном из социал-демократических кружков, где изучали Марксов «Капитал». Во время первой русской революции его даже включили в так называемую «химическую группу», которая пыталась делать взрывчатку для боевых отрядов партии. Молотов работал среди учащейся молодежи, настраивал школьную молодежь против администрации. В марте 1909 года он был арестован, но ему сильно повезло: нравы в Казанской тюрьме, где он сидел, были настолько свободными, что в камере он получил возможность продолжить образование.

Осенью его выслали на два года в Вологодскую губернию. Там Молотов играл в ресторане на скрипке, ему платили рубль в сутки и бесплатно кормили. Купцы вызывали музыкантов в отдельные кабинеты, заказывали романсы. В благодарность купцы угощали музыкантов кофе с ликером. Музыкальные увлечения Молотова стали предметом насмешек со стороны товарищей по политбюро.

«Я не могу оценить, насколько хорошо он играл на скрипке, но я слышал, как он играл, — вспоминает Никита Хрущев. — Сталин иной раз подтрунивал над ним в этой связи, иногда просто издевался. Когда Молотов был до революции в ссылке, то пьяные купцы в ресторане зазывали его. Он играл им на скрипке, а они ему платили. Молотов говорил:

— Это был заработок.

Сталин же, когда раздражался, бросал Молотову:

— Ты играл перед пьяными купцами, тебе морду горчицей мазали.

Тут я тоже, признаюсь, был больше на стороне Сталина, потому что считал, что это унижало человека, особенно политического ссыльного. Тот играет на скрипке и ублажает пьяных купцов! Можно ведь было поискать материального самообеспечения и другим путем…»

В Вологде Молотов сдал экзамены за полный курс реального училища и, когда истек срок ссылки, перебрался в столицу и поступил на экономическое отделение Политехнического института. Лекции посещал редко, но экзамены сдавал, чтобы не выгнали и не забрали в армию. Воинской службы он пытался избежать всеми силами.

Большевики привлекли его к работе в газете «Правда». Здесь он впервые напечатался под псевдонимом Аким Простота. Псевдоним Конст. Молотов он впервые поставил значительно позже, под брошюрой «Как рабочие учатся строить свое хозяйство», которая вышла в Петрограде в 1919 году.

В 1913 году полиция пришла прямо в редакцию «Правды», чтобы арестовать молодого журналиста, но тот выпрыгнул из окна и скрылся. Перебрался в Москву, где его все-таки арестовали и опять отправили в ссылку в Иркутскую область. Впрочем, он бежал из ссылки и вернулся в Петроград.

В подпольной группе Молотов сблизился с Александром Аросевым, будущим полпредом в Чехословакии, считал его другом, но не заступился, когда того арестовали и расстреляли.

— Он пропал в тридцать седьмом году, — рассказывал Молотов Феликсу Чуеву. — Преданнейший человек. Видимо, неразборчивый в знакомствах. Запутать его в антисоветских делах было невозможно. А вот связи…

— Вы не знали об этом или как?

— Как не знал, знал!